4 января сего 1879 г., во время выставки Императорского общества охоты, для его Имп. Выс. Вел. Князя Николая Николаевича Мл. почтившего своим присутствием выставку, была устроена на Ходынском поле, на кругу московского скакового общества, садка на волков. Все предыдущие садки, не исключая и той, которая была в экзерциргаузе в 1875 г., были публичны, настоящая же садка носила исключительно охотничий характер; о ней не только не было нигде объявления, но даже, во избежание огласки, и псовым охотникам дано было о ней знать только накануне.

Рис. Е. Халмоши

В силу этого, публики, понимая под этим словом не охотников, почти вовсе не было на садках, охотников же, несмотря на раннее время, собралось очень много.

Погода в день садки была не особенно благоприятна; мороз при резком ветре доходил до 15–16 и в поле был такой сильный черепок, что собаки резали себе ноги, кроме того, немаловажное неудобство представлял и глубокий снег, в который собаки окунались по уши, держа зверя. Впрочем, несмотря на все эти помехи, садка прошла не только удовлетворительно, но даже можно сказать, удачно, так как, за исключением одной своры, которая несколько подзамялась, все остальные брали волков хорошо. Сравнивая эту садку с предыдущими, в особенности с первой, невольно приходишь к тому заключению, что злобных собак стало больше и что охотой на волков псовые охотники стали заниматься усерднее. В настоящей садке участвовало пять свор: Е. И. В. В. Кн. Николая Николаевича Мл., В.А. Шереметъева, Н.А. Болдарева, С.С. Кареева и Н.В. Можарова.

Первой была пущена свора Великого Князя, состоявшая из 2 половопегих кобелей, породы собак Ф.В. Протасьева: Опромета и Одинора. Опромет достал волка, но отхватился, затем подоспел Одинор, подорвал зверя, на секунду отхватился и взял его в ухо без отрыва; за ним с другой стороны, поместился и Опромет. Хотя волк и не сразу был положен, но, тем не менее, самый требовательный охотник не может признать, что свора эта добрая и что несаженный волк в поле от нее не уйдет. На садку был приведен еще 3-й кобель Великого Князя, серопегий Удар, как говорят, собака испытанной злобности, но, по воле Его Высочества, он оставался на своре, так как имелось в виду испытание злобности только двух половопегих кобелей, недавно приобретенных. Второю пущена была свора Н.А. Болдарева, состоявшая из 3-х собак: двух — породы собак Ф.В. Протасьова — муругоухого кобеля Нахала и серопегого Поражая, и белого кобеля Нахала, своих собак, сына жихаревского Награждая, отличившегося на первой садке своей злобностью. Для описания этой садки необходим хотя бы краткий очерк местности: налево, несколько назад от ящиков, из которых бежали волки, находился род невысокого вала или бугра, с 2–3 кустами. Волк, посаженный для своры г. Болдарева, побежал от ящика налево, несколько назад за бугор, так как, когда борзовщик г. Болдарева сбросил собак со своры, они понеслись к тому месту, где только что перед этим видели волка, т.е. к ящику, а затем уже на улюлюканье борзятника бросились налево. В это время волк успел взобраться на бугор и сесть в кусты. Первым подоспел Поражай, сунулся к волку, но тот отщелкнулся и Поражай далеко от него отпрыгнул, тут подоспели оба Нахала и стали щипать волка за спину и гачи, волк отщелкивался, но не бежал. Тогда бывшие на садке охотники заставили волка покинуть его неприступную позицию и собакам пришлось ловить его в угон, но тут собаки только щипали его и отскакивали каждый раз как волк бросался к ним. Особенно выделялся при этом Поражай, как-то необыкновенно высоко подскакивал когда волк обращался к нему. Наконец, одна из собак, кажется белый Нахал, взял-таки волка — и этим мгновением воспользовался борзятник, навалился на волка и с помощью других охотников заструнил его.

Третьей по порядку пущена была свора Шереметьева, состояла из 2-х чубарых кобелей своих собак: Злодея и Разбойника. Первым доспел Злодей и принял волка в шиворот, и тотчас в след за ним с другой стороны поместился и Разбойник. Обе собаки взяли без отрыва. Все это было делом одного момента: волк ни разу не поднялся из-под собак и лежал, как приглушенный. Надо признать, что такого щегольства и отчетливого приема волка на Московских садках еще не было. Я могу сравнивать злобность этих собак и молодецкий прием только со злобностью собак А.В. Назимова, у которых волк в большинстве случаев не смел бежать.

Четвертою следовала свора С.С. Кареева из 3-х половопегих кобелей своих собак: Терзая, Наяна, Трезайчика. Эта свора не дала бежать зверю и так дружно взяла его, что решительно не было никакой возможности разобрать, особенно при одномастности своры которая собака первой достала волка и какая взяла, можно только утвердительно сказать, что все собаки взяли по месту и без отрыва. Одно, в чем можно упрекнуть, хотя не собак, но владельца их, это в том, что волк посажен был слишком близко.

Рис. А. Комарова, 1902 г.

Последней по порядку пущена свора Н.В. Мажарова, состоявшая из 3-х собак: черного кобеля Милого, кобеля Карая и черной, кажется, суки, клички которой я не знаю. Волку дали отбежать довольно далеко когда собаки были сброшены со своры; первым доспел к волку Милый и подорвал его, за ним приспела другая черная собака и они начали задерживать волка щипками. Это продолжалось до тех пор, пока не приспел старик Карай, который, подравнявшись к волку, взял его в ухо мертво, без отрыва — и тогда и черные собаки взяли его также. Свора г. Мажарова, как мне показалось, очень неровна: черные собаки только что отскакали щенячью осень, а потому не втравлены, а Карай уже так осенист, что вовсе утратил резвость.

После этого, хотя, собственно говоря, садка была уже закончена, но в виду неудачи с волком, посаженным для своры г. Болдарева, эта свора пущена во второй раз. Волк побежал хорошо, собаки ловили в угон, и хотя взяли и лучше первого раза, но, однако, не особенно удовлетворительно, так как волк долго барахтался с ними, пока наконец не удалось его сострунить. Меня при этом особенно удивил белый Нахал, происходящий от белого же Нагрождая, собаки, известной своей злобностью; впрочем, Нахалу только осени 2 и, может быть он мало видал волков, да притом при такой собаке, каков Поражай, и злобная собака сконфузится. Этим и закончились садки, во все время которой Е. И. В. В. Кн. Николай Николаевич Мл. был верхом, равно как и В.А. Шереметьев, несмотря на сильный мороз и ветер.

На 8 января была назначена садка волков публичная, о которой Императорское Общество Правильной Охоты много заботилось, выработало на съезде псовых охотников особые правила, назначило 2 приза, вообще приложило все старания, чтобы она удовлетворила как г.г. охотников, так и публику, но, к сожалению, вследствие мороза свыше 15 град., садка эта не состоялась. Я говорю — к сожалению, потому что она обещала быть очень интересной ввиду того, что записаны были собаки, вовсе не известные большинству охотников, каковы собаки: г.г. Головина, Янькова, Гипольта, Савина, особенный же интерес далжна была представить садка волков для одной собаки: на эту садку были записаны: Карай г. Мажарова и Карай г. Савина.

Впрочем, что отсрочино, то не потеряно — этим мудрым правилом и можно утешаться в данном случае.