ыше села Плюты, на правом берегу Днепра, где был когда-то Безрадицкий покал (широкий мелководный залив), образовался заход – весной, в большую воду – протока. Отцу нравились эти тихие места, и мы из года в год приплывали сюда летом и осенью на лодке. Мы причаливали к левому берегу захода, где девять высоких ветел-сестричек давали тень до двух часов после полудня. Их стволы во время весеннего половодья на сажень обрастали густыми "бородами" тонких коричневатых корней. В конце лета тут скрывались пугливые ночные бабочки. Утром и вечером прилетала на отмель белая цапля, полакомиться лягушками. Увидев ее впервые, мы подумали: не альбинос ли это? Над водой проносились ласточки-береговушки, хватая налету комаров и мошек. Рано утром возле полузатопленного куста небольшая выпь-волчек ловила водомерок. Небо и вода, травы и лозы – чудесный мир днепровской поймы. Здесь река и луга дарили нам незабываемые дни, открывали сокровенные свои тайны.
На полуострове между рекой и заходом было три вытянутых озерка. Два из них располагались ближе к реке, одно за другим. На первом, мелком в песчаных берегах озерце обитали кулички-зуйки. Второе – глубокое с крутымы берегами, густо поросшими лозой. Там жили бобры. Кое-где виднелись их "погрызы" на ивах, в воде плавали срезанные ветки, а в углу озера высилась бобровая хатка из ошкуренных сучьев. Третье озеро, самое широкое, нахо