"Поля – бесконечные, голубовато-серебристые, местами фиолетовые – тянутся кругом, скрипят лыжи, и снег струится и бежит под ногами. Тишина мертвая, зимняя... Только ветер, жгуче потягивая с севера, гудит и поет в стволе ружья" А.Н. Формозов "Среди природы"

Заснеженная улочка повернула вправо и повела мимо заборов к краю села. На старом тополе со срезанной вершиной темнеет шапкой гнездо аиста. Впереди за хатами показались желтые тростники и ровные стволы высоких ольх. Там, очевидно, есть какое-то озерко. Позади кто-то окликает нас. Останавливаемся. Догоняет парень лет двадцати пяти в зеленой телогрейке, шапке ушанке, длинных резиновых сапогах со скатанными голенищами и лыжами под мышкой. На левом плече у него висит новая двухстволка. Голубые глаза весело улыбаются. Поздоровался, познакомились. Вася сразу заговорил об охоте. Зайцев не бьет, лисиц промышляет. За сданные шкурки в прошлом году ИЖ-27 купил. Лыжи сам делал, из ясеня. Сделаны толково: шириной сантиметров десять, длиной в рост, снизу с канавкой, как положено. Где нога ставится, полоски резины набиты, чтобы снег не налипал.

Выходим за село, канаву с водой пересекаем.

– Вот болотистый ручей был, – говорит Василий, – утки водились и карасей хлопцы ловили по бочагам, А как прокопали его лет десять тому, так все пропало. Теперь видите: канава – канавой, воды – курке по щиколотку...

Посоветовав нам идти сразу за селом в поля, Вася вернулся к посадкам за железную дорогу. Небо затянуто слоистыми облаками. Мороз градусов пять. Слой снега, толщиной с ладонь, лежит уже больше недели. Вчера ночью еще подсыпало. Воздух чист и пахнет свежим снегом. Тишина. Пересекаем капустное поле. Сизо-зеленоватые кочерыжки густым штахетником торчат из снега. Попадается целый качанчик. Выламываю его рыхлую сердцевину, закусываю на ходу "заячьим салатом". А следов заячьих не видно, хотя косой капустку, известно, любит. Наверно, оставил кочерыжки на "черный" день.

Впереди, далеко, словно изгородь, протянулся ряд тополей вдоль дороги, правее полоской темнеет какой-то лесок. Идем с отцом не спеша, в шагах ста друг от друга. Белые просторы расходятся по сторонам. Глазу не за что уцепится – ни былинки, ни кустика поблизости. Но где-то здесь в борозде пашни за отвернутым пластом земли, наверняка, прилег на дневку заяц. Дремлет наслуху, в "полглаза" оглядывая окрестности. Не подбирается ли к нему ночным следом рыжий лисовин, не идет ли где охотник. Лежит заяц в борозде, идут два охотника целиной. В холодном небе мохноногий канюк-зимняк распластал бело-пестрые крылья. Зорко осматривает поля из-под небес: не перебегает ли где от норки к норке полевка, не зазевалась ли, разыскивая осыпавшееся зерно. Видит канюк и зайца, но летит дальше – велика добыча, не по его силам...