…Можно с уверенностью сказать: в душе почти каждого из нас живет охотник. Ведь в принципе любое увлечение – охота. Говорят же про какого-нибудь человека: "Такая уж у него охота" или "До этого дела он большой охотник". Заметим, что слово "охота" происходит от глагола "хотеть", то есть делать что-либо с особым удовольствием. Поэтому мы должны отличать спортивную охоту от охотничьего промысла. При сходстве в самом процессе (и в том и в другом случае ведется добыча диких животных) существует принципиальное различие между спортивной охотой и охотничьим промыслом.
Цель охотничьего промысла, как, впрочем, и любой другой отрасли хозяйства, максимальная продуктивность, то есть как в любой другой отрасли экономики, должен действовать принцип: минимум затрат – максимум продукции.
В спортивной охоте главное не килограммы мяса, а насыщенный эмоциональный отдых, полнота восприятия окружающей природы.
В последние годы появились резкие нападки именно на спортивную охоту и охотников-любителей. Слишком неравные силы противостоят другу, говорят противники спортивной охоты: многорядные патронташи, кинжалы, бинокли, маскхалаты, самые разнообразные средства. И ружья! Многозарядные, скорострельные ружья в руках подготовленных на стенде стрелков. Вся эта многочисленная армада на вездеходах, на вертолетах, на моторных лодках устремляется в самые глухие уголки. А с другой стороны – дикие птицы и звери, которые могут спастись только благодаря осторожности, быстрым крыльям и сильным ногам. Вот и получается, что человек с охотничьим ружьем представляется уничтожителем всего живого, что летает, дышит и поет.
Противники охоты призывают уравнять шансы. Они предлагают вооружить любителей охоты луками, стрелами и копьями. Например, в США в последнее время стало модным выходить на охотничью тропу по древнему – с луком и стрелами. Только в одном штате Пенсильвания любителей такой охоты насчитывается более ста тысяч. Им даже дают льготы: с луком разрешается начинать охоту на несколько дней раньше открытия охоты с ружьем. Но и американцы озабочены "луковой" проблемой. Стрела, пущенная из лука, не обладает достаточной убойной силой по сравнению с ружьем. На этой "джентльменской" охоте, где, казалось бы, шансы дичи и человека уравнены, остаются бесчисленные подранки.
Пораненная стрелой дичь улетает, убегает, болеет и в конечном счете погибает зря.
Многие возлагают на охотников всю ответственность за оскудение природы. И этих противников охоты можно понять. Люди видят: пошел человек с ружьем в лес и вернулся оттуда с двумя рябчиками. Арифметика их рассуждений очень проста: в природе стало на двух рябчиков меньше. Но обвинять охотников в оскудении природы означает уподобиться тому мельнику из известной басни И. А. Крылова, у которого прорвало плотину, а мельник вместо того, чтобы внимательно осмотреть и устранить повреждение, обвиняет в том, что не стало воды, козу, которая пришла к запруде напиться.
Действительно, сейчас уже в наших полях редко встретишь серую куропатку, стрепета, дрофу, зайца-русака. Неужели в этом виноваты только охотники? Конечно, нет! Подавляющая часть полевой дичи гибнет при нерационально организованных уборочных работах, травится ядохимикатами, которые широко и небрежно используются на полях. Из-за сплошных и непродуманных порубок лесов резко уменьшилось количество глухаря, так как уничтожаются привычные для них токовища.
Можно ограничить или даже запретить охоту на те виды дичи, численность которой в настоящее время недостаточна. Но опыт таких запретов показывает, что чаще всего поголовье дичи, на которую введен запрет, не восстанавливается, а в ряде случаев даже продолжает сокращаться. В чем же дело? Основная причина в том, что главным фактором угнетения диких животных является нерациональная производственная деятельность человека, и прежде всего сплошные распашки полей, химическая их обработка, стоки промышленных отходов, изменение гидрологического режима и многое другое.
Попытки ограничением охоты восстановить численность того или иного вида дичи без изменения сложившейся технологии в сельском и лесном хозяйстве, без совершенствования очистных сооружений промышленных предприятий могут создать лишь иллюзию борьбы за сохранение и увеличение фауны.
Массовое распространение моторных средств транспорта усилило мобильность человека, и соответственно усилился фактор беспокой