"Впереди сентябрьский день. Впереди — затерянность в этом огромном мире пахучей листвы, трав, осеннего увядания, затишливых вод, облаков, неба. И эту затерянность я всегда ощущаю как счастье" К. Г. Паустовский "Маленькие повести"

Березы с желтеющими прядями в зеленых кронах разошлись по берегу, отражаясь белыми стволами в недвижимой воде. Посредине озера поплавком темнеет лысуха. Перебирает перья на спине и боках, мелькая своей белой лысинкой у клюва. Солнце только собирается выглянуть из-за древесных крон. Вокруг — тишина. Застыл вдоль берега зеленый рогоз с уже побуревшими вершинами стеблей. Вот первые лучи солнца пробились через гущу березовых ветвей и среди рогозных стеблей заиграли росой многочисленные сети-паутинки. Бурым орешком на высокую рогозину с бархатно-коричневой семенной пуховкой выскочил крапивник. Чирикнул, оглядевшись, и юркнул в чащу, качнув стебель.

От озера по лесной дороге иду с отцом к реке. Первые желтые березовые листочки пестрят землю. Среди седых от росы лесных трав проглядывают яркие шляпки-воронки грибов-рыжиков. Грибы холодные от росы, крепкие. Берешь их, и на пластинках шляпки выступает оранжевыми капельками душистый сок. Кое-где под соснами настил опавшей хвои выпячен бугорками. Там прячутся рядовки-зеленки густо облепленные песчинками. Белоногий боровик в шоколадно-коричневом берете выбрался на пригорок и браво красуется среди молодых сосенок. Утренний лесной воздух пряно пахнет хвоей и опавшими листьями.

На полянах приветливо синеют густые колосовидные соцветья вероники. Дикая герань, малоприметная летом, ярко зарозовела резными листочками. Вокруг всюду заметны первые шаги приближающейся осени. На зеленых кожистых листьях ландыша появились бурые полоски, а на стеблях издали краснеют шариками ягоды.

Среди нестарого соснового леса кое-где высятся кряжистые стволы дубов-великанов с толстыми сучьями и шрамами от ударов молний. На земле под ними желтеют осколки ядрышек от желудей, и если присмотреться, то на лиственном ковре заметны овальные отпечатки копыт — дикие кабаны кормились.

Стена леса вскоре поредела и впереди открылась зеленая луговина с ярко-синими огоньками осенних колокольчиков — горечавки. Грунтовая дорога сбежала от леса, нырнула в травы с кустами белолоза у мокрой низины и повела через луга. Там, среди стариц и озер, в гуще лозняков спряталась речка живая и свободная в своем неустанном беге. Вот и знакомая излучина. Отец принялся разматывать удочки, а я, промяв густую высокую траву у пышного куста лозы, взялся ставить брезентовую палатку. Потом в сырой ложбине, где летом стояла вода, мы накопали темно-вишневых с зеленоватым отливом луговых червяков, и принялись рыбачить. На глубинках с илистым дном брали толстобрюхие зеленовато-серые ерши. Вытянутые из холодной воды, они топорщили жабры, плавники, и недвижимо застывали в траве, отсвечивая фиолетовой радужиной. На мелких быстринах бойко клевали белобрюхие "брусковатые" пескари с усатыми носами. Там, где течение замедлялось, и было поглубже, попадались красноглазые красноперые плотицы с зеленоватой спинкой…

Незаметно наступил вечер. Скрылось за дальними тополями солнце. Потянуло прохладной свежестью лугов и леса. На соседнем стоге сена затарахтели две сороки и, покачав длинными хвостами, полетели за речку на ночлег. Послышались голоса — два паренька с ведерком и удилищами прошли по луговой дороге к с