"Охота — всегда радостное соприкосновениес землей, с ее красотой… Охота вплотную сближает с природой… Охота знакомит с интересными людьми…" А.В. Перегудов "Золотой день осени"
Ясный день.
Сверяясь с картой, второй час плывем просторами Каневского водохранилища. Попутный ветер покрепчал, пенная волна подгоняет лодку, как будто хочет ускорить наше прибытие на место…
Да и нам уже не терпится встретиться с Александром — давним собратом-охотником Аркадия, нашего капитана. Александр с сыном стоит сейчас где-то здесь — на одном из островов… Ждет нас.
Уже несколько раз состоялись переговоры по "мобилке": как плыть, где поворачивать…
Наконец впереди показалась знакомая моторка, плывущая нам навстречу. Приветственно машем рукой и вот уже идем параллельным курсом. Саша начинает нас обгонять — мы с прицепом — дюралевый "Язь" загружен рюкзаками и сумками.
Проходим мимо широкого поля побуревших кувшинок, вдоль зеленых тростников и пристаем к берегу в нешироком заливчике…
Прибыли!
Денис и Володя помогают причалить, подтягивая лодку. Приветствия, рукопожатия, улыбающиеся лица. Переносим вещи на берег. Под тенистой вербой у самого берега примостилась кухонька-шатер под пленкой над столом и двумя скамейками. Прежде ее ставили выше, но в этом году прошел сильный пал, не тронувший лишь узкую полоску прибрежья. Горело недели три тому назад, под конец лета, очень сухого и жаркого в этом году, — конечно же, из-за пустяковой человеческой небрежности…
Через полчаса все наше охотничье сообщество уже за столом, в центре которого пышет жаром сковорода, прикрытая крышкой, чье таинственное содержимое притягивает всеобщее внимание. Когда крышка снимается, перед нашим жаждущим взором возникает великолепная поджарка из дичины, ради которой вчера, в среду, Александр с сыном и постарались на охоте. Отдаем должное поварскому мастерству хозяина.
Александр здесь уже с 11-ого сентября. Комара тогда было много, сейчас — почти исчез. Здесь хорошо ловятся карасики на распаренную перловку. Как-то даже линок попался.
Охотились; были — кряква, лыска, краснобаши — так назвал Александр красноголовую чернь…
Грибов очень мало — стоит сильная сушь.
— Как поживает Дик? — спрашиваю о спаниеле.
— Уже не берем, совсем состарился. Ему ведь четырнадцать…
— Сергей приезжает?
— Ждем брата через неделю.
Оживленно проходит дружеское застолье, которое лишь на несколько минут прерывает короткий дождь, застучавший по крыше. Приходится быстро прятать оставленные на берегу вещи и укрывать рюкзаки пленкой.
Ставим палатку, раскладываем синтетические коврики, а сверху стелим спальники — вот кровати и готовы.
Еще есть время, и мы Сергеем плывем порыбачить. Ветер стих, вечер стоит тихий, и только изредка легкая рябрь теребит воду. В окрестных рогозах покрикивают лысухи, одинокий крыжак свистит крыльями в потухающем небе. Отрывисто громко вскрикивает выпь в вышине…
Костер, ярко играя пламенем, красновато освещает лица сидящих вокруг него. За разговорами приходит ночь, яркие голубоватые звезды Ковша зажигаются над вершинами темнеющих деревьев. Где-то тонко покрикивает сычик. И, тишина.
Рассвело. Сквозь кроны деревьев просвечивает золотое солнце. В утренней осенней тиши удивительно звучит мелодичная песня лесного жаворонка — юлы, одним из первых славившего весну, а теперь провожающего осень. Как любил эту птичку отец, ее переливчатую песню мартовским днем над пробуждающимся от зимнего сна леса!
Пропев несколько "строф" жаворонок смолк. Но вот слышится голос другого осеннего певца — крошки пеночки, смело кочующей к африканскому югу.
— Тень, тень, тень… — звенит каплями росы ее задорная песенка. Она порхает среди желтеющих листьев прибрежного ивняка, ловко схватывая комаров и мошек. Влажная свежесть воды насыщает воздух, и крепкий боровичок спешит выглянуть из-под опавших дубовых листьев, радуя глаз — грибок приподнял только шляпку, а сам весь спрятался в теплой земле.
Тропа идет вдоль берега, отгороженного от воды высокими тростниками. Впереди слышен треск сучков, шум воздушного вихря, стук о ветки и… огромная бурая птица вылетает из кроны кряжистой наклоненной сосны с черным обгорелым стволом. Распахнув широкие крылья, орлан уходит на плесо. На землю под сосной падает поклеванный карась — завтрак властелина неба. Какое счастье видеть такую величественную птицу среди природы! Вон появился и второй орлан, теперь они вместе ходят кругами невысоко над водой. Испуганно заплескали — зашумели по воде лысухи, спеша спрятаться в густой рогоз. Долго наблюдаю за полетом редких у нас птиц, сохранившихся кое-где по поймам рек. Александр заметил, что орланы появились здесь лишь в прошлом году.
В лагере стало заметно оживление, и вскоре все стали усаживаться за стол. После завтрака каждый из нас занимается своими делами. Рыбаки радуются карасикам и красноперкам, плещущимся в нитяном садке, охотники — лысушкам, виднеющимся на воде у зарослей. Краски осени расцветили желтыми, лиловыми, багряными, коричневатыми тонами листву деревьев и кустарники. На колючих плетях, перевитых с травами, синеют сочные кисти луговой ежевики, а пышный куст калины у болота принарядился гроздьями ярко-красных ягод. В березняке буроватая шляпка старого подберезовика выказывает грибное укрытие. Среди осоковых кочек приятно увидеть толстоногих крепышей. Их целым выводком набирается моя шапка. Вечером грибное жаркое украшает ужин вместе с отменной ухой из окуней.
Александр угощает целебной настойкой на травах собственного приготовления и рассказывает о поездке с родителями и братом Сергеем на Припять в юношеские годы. Моторную лодку через Киевское водохранилище они провезли на барже с углем. Дальше своим ходом забрались выше Мозыря и остановились на понравившемся возвышенном берегу, поросшем старыми дубами. Тут, наверху и шалаш-курень стоял, сделанный из прутьев лозы. Толстый слой душистого сена укрывал его крышу. Шалаш так понравился, что в нем и обосновались.
Рыбалка и охота в тех местах были замечательными. У отца была бельгийская двустволка, а у братьев — одностволки. У Александра ИЖ-18 поновее, а у его брата старая, изношенная. Выстрелил он из нее по чирку, а ствол открыть не может. Когда, наконец, его открыли, то оказалось, что боек пробил капсюль-жевело, причем жесть капсюля попала в гнездо бойка, плотно его охватив.
— Не беда, — сказал отец, и надфилем сточил боек.
Пробный выстрел — осечка. Второй — ос&