Здравствуйте, уважаемая Редакция!
Закончился сезон охоты по пушному зверю, оставив в душе наилучшие впечатления от многих памятных случаев и интересных эпизодов, произошедших на ней. Об одном из них я и хотел бы рассказать, поделиться своими впечатлениями с читателями журнала.
Коллективу Редакции желаю стабильности, новых творческих успехов и традиционного "Ни пуха, ни пера"!
Вадим Сираш
Все ближе и ближе закрытие охоты по пушному зверю, в частности по зайцам-русакам, которые с каждыми выходными становились все осторожнее, срываясь вдали с лежек под воздействием везде снующих охотников и исходящей от них реальной опасности. Да и само количество этих зверей в последние годы наводит на грустные раздумья.
...Все уже далеко совсем не так, как в те, добрые старые времена, когда в опустевших после Нового года полях за день не то, что не встретишь своего коллегу-конкурента охотника, а иной раз даже не пересечешь его следы, в отличие от многочисленных, даже в конце сезона, аллюро-галопных маликов зайца.
Да, сейчас все иначе...
Дороги, да что там дороги — и засеянные, и забуръянившиеся поля часто-густо исполосованы колесами вездеходных автомобилей, для которых практически нет преград ни днем, ни, увы, ночью...
Это, к сожаления, нынешняя реальность, следствие однобокого подхода к охоте нынешних пользователей угодий, будь то уже морально устаревшее УООР или вспыхнувшая на его фоне феерия т.н. частных, а на самом деле лишь арендованных у государства, угодий, находящихся фактически в руках власть держащих или ее имеющих... Но это уже совсем другая тема, имеющая к охоте лишь косвенное отношение.
Нет, что ни говорите, а найти зайца, а тем более осмысленно его взять в таких условиях — это уже далеко не случайность, это, хотите, уже почти искусство... Хотя бывают и приятные сюрпризы во время таких охот.
...Морозный ясный день не сулил удачи, но радовал глаза белоснежной переновой, на которой четкими отпечатками хоть и редко, но очень обнадеживающе, манили заячьи малики, разбегающиеся в разные стороны по окрестным полям.
Наличие неподалеку неубранного нерадивыми хозяйками кукурузного поля с оставшимися зимовать початками, служило гарантом кормовой базы для многих видов дичи, которых сюда притягивало как магнитом, а также влекло к себе нашу компанию тех еще — настоящих охотников, постоянно навещающую эти угодья в оправданной надежде поднять в окрестностях русака, что хоть и нечасто, но с завидной регулярностью все же случалось... А постоянство, как известно — залог успеха!
Но в этот день все никак не удавалось стронуть с лежки зайца, несмотря на наличие свежайших предутренних следов и усердие нашей команды из 5 человек, тщетно прочесывающей все более-менее подходящие места. Зайца не было нигде — ни в прилегающей лесополосе, ни в низинах, ни в куртинках отдельно растущих бурьянов.
А по мере поднятия солнышка надежды на успех начинали таять все быстрее... Коллегиальным мнением было принято решение изменить тактику блуждания в полях и максимально, насколько позволяют правила охоты, прижаться в поисках к заблудившемуся среди полевых просторов хутору под романтическим названием... впрочем это не столь важно, вокруг которого на запущенных огородах среди полузаброшенных домов и предстояло поискать удачу...
Два человека из коллектива, обогнув на автомобиле по полевой дороге малонаселенный пункт, стали на стрелковые номера, ну, а мы втроем, выдерживая дистанцию до ближайших строений и азартно облаиваемые дворовыми собаками, в простонародье ласково величаемыми шавками, с новой надеждой бодро разбрелись по окраине селения.
Солнце стояло уже в зените на практически безоблачном небе, озаряя все вокруг ярким слепящим светом, под воздействием которого укутанные пушистым снегом деревья и кусты сверкали миллиардами снежинок, переливаясь всей цветовой гаммой. Красота! Особенно впечатляющими были кусты припорошенной снегом калины, сиротливо ютившиеся на закрайках огородов, как напоминание о бурлившей когда-то и здесь жизни.
И не хватило у меня сил, чтобы пройти мимо одной из таких красавиц и не запечатлеть ее на фото, и не смог я удержаться, чтобы не угоститься ее сладковато-кислыми мерзлыми картечинами ягод, на удивление сохранившимися в целости в середине зимы, а она в ответ, соскучившаяся по человеческому вниманию, в знак признательности благодарно качнула своими ветвями, роняя на запорошенную землю пушистые снежинки...
Рубиновые ягоды прекрасно утолили жажду, а приятная кислинка еще долго бодрила организм, передавая позитивную энергию калины.
Но на фронте охоты все оставалось без изменений — все так же тщательно прочесывались бурьяны и топтались огороды, но кроме вспугнутой кошки, метровыми прыжками умчавшейся над землей к ближайшему жилому дому, да воровато проскользнувшего понизу на бреющем полете над малинником перепелятника, признаков жизни замечено нигде не было. Правда, количество маликов заметно прибавилось, и иногда они переходили прямо в протоптанные дорожки, но из следов суп не сваришь, как говаривал один старый охотник... Шутка, конечно, но доля правды в этом все же есть!
Вот и старое кладбище, стоящее в сени сумрачных елей, обозначило околицу хутора, а зверь так и не был поднят. Последняя надежда оставалась на небольшой березово-дубовый колок, примыкающий непосредственно к хутору, но и она была весьма призрачной, хотя...
Втроем березнячок охватить было довольно сложно, поэтому решили действовать традиционно — два человека по краям, один — по центру, "в куле".
Мне достался правый фланг, рядом с которым было кукурузное поле, впрочем на левом наблюдалась та же картина. Растянувшись цепочкой и соблюдая дистанцию, неспешно двигаемся к дальнему краю, где на номерах стоят товарищи.
Тишина стоит необыкновенная и даже стук большого пестрого дятла, усердно что-то долбящего в своей зимней кузнице, эхом разлетается по лесочку и долго фонит в ушах. Сухо шоркает снег под ногами, а глаза напряженно заняты своей работой — внимательно осматривают его поверхность в поисках скидки, сдвойки или хотя бы свежайшего малика идущего на лежку русака.
Но попадаются только иногда лисьи, собачьи следы или кошачьи, да-да именно они, так как местные кошки с удовольствием охотятся на мышей в кукурузе, составляя этим конкуренцию обыкновенным канюкам и их ближайшим тундровым родственникам — зимнякам, то плавно парящим, то трепещущим на одном месте над полевыми просторами.
Товарищей уже не видно за белоствольными березами и мы время от времени обмениваемся короткими сообщениями по рациям, т.е. портативным приемопередатчикам, координируя свои действия и обмениваясь информацией -кто, куда, откуда...Да, до чего дошел прогресс, хотя эта рация очень полезная, впрочем, вещица. Но иногда на охоте она и мешает, раздражительно пища в самый неподходящий момент.
Так случилось и в этот раз... Сигнал вызова поступил, когда я пересекал небольшую прогалину среди деревьев, и заставил меня переключить все внимание на то, как достать ее из наружного кармана. Подношу прибор ко рту, отвечая, и в том же момент он чуть не летит в сторону — боковое зрение улавливает какое-то неопределенное, но очень подозрительное, движение слева, метрах в 20, у комля старой одиночной груши, раскидисто опустившей свои колючие ветви до самой земли.
...Рацию —в ладонь под цевье, правая рука привычно жестко фиксируется на шейке английской ложи и вот уже на прицельной планке мелькает в туче снежной пыли русачина, пружинисто вымахнувший из-под груши и успешно улепетывающий под прикрытием веток и зарослей. Его почти не видно, уйдет! Ах, была, не была — терять нечего! Взяв чуть выше этого мчавшегося в вихре снега клубка — зайца просто не разглядеть, бью из правого ствола "нолевкой", еще выше и еще раз — с левого! Ну же! Ушел?! И только спустя мгновение, отступив на шаг в сторону, замечаю сквозь густые заросли какое-то судорожное мелькание в клубах снега...
Моментально перезаряжаюсь и держа приклад ружья у плеча, осторожно огибаю грушу, готовый в каждый миг к выстрелу, но эта предусмотрительность уже лишняя... Дошел! Так и хочется снять шапку и подбросить ее вверх, радуясь по-мальчишески удаче, но возраст заставляет лишь тихо улыбнуться охотничьему счастью и разлиться на сердце теплу от успеха — молодец, что не сплоховал в сложной ситуации!
Оглядев следы дроби на снегу, возвращаюсь к груше — лежка была на противоположной от меня стороне дерева на небольшом, свободном от снега, бугорке земли с подветренной стороны. Надежно укрытый жесткими ветками в таком затишке заяц был практически неуязвим для хищников — умеет же выбирать места! А путь отхода — через кустарник и в лесок, поминай как звали!
...А мне навсегда, как память, останутся фотографии того удачного дня — светлого, чистого и морозного, где среди берез в послеобеденный час так чудесно на белоснежном зимнем покрывале отражалось небо. Впрочем, отнюдь уже не белоснежном — ведь от бескрайне-высокой синевы небес снега преобразились и приобрели совсем другой оттенок — снега заголубели...