сем известно, что заяц самое несчастное создание, что кроме человека, который с каким-то ожесточением, всеми средствами преследует его, его уничтожают и хищные звери и даже птицы. Действительно, ни один человек не может видеть, как вскочит заяц, чтобы не закричать или не захлопать ему вслед, одним словом, не сделать чего-нибудь в этом роде; действительно, человек изобрел против него разнообразнейшие способы охот и ловушек, начиная с манка на большой палец, когда охотник, не уважая поры любви, предательски убивает обманутых самцов, до больших псовых охот; действительно, в некоторых местностях пользуются их бедственным положением во время разлива больших рек на островах, куда загнала их вода и бьют их палками целыми сотнями; действительно, не только хищные звери и птицы — его враги, но даже сороки, галки и вороны не дают ему покоя. Но есть и для него блаженное время, когда лес и поле, одетые свежей зеленью, представляют ему надежный приют, защиту против врагов и обильную пищу, когда он вполне наслаждается жизнью и прелестью любви. Это — когда овес начинает куститься, а рожь идет в трубку.
Целый день лежит он в лесу, в овраге, в самой чаще, где густой и широколиственный орешник образовал такой свод, что лучи солнца не проникают туда; там пахнет сыростью, черноземом, там прохладно даже тогда, когда стадо сошло вниз к реке, к мельничному пруду и стоит по колено в воде, когда в поле тихо и пусто, хохлатые жаворонки и подорожнички попрятались, ласточки без крика, и как-то не так проворно, шныряют по воздуху, некоторые даже садятся на землю и сидят неподвижно с раскрытыми ртами, копчики, которые все время с пискливым криком кружились в воздухе, тоже сидят на кочках, просиживая свои зобы, — один только лунь ленивыми размахами летает над полем, точно он купается в воздухе. В лесу тоже все смолкло, разве вдруг защелкает черный дрозд, да зяблик сделает короткое коленце. И так лежит заяц до вечера. Или он ложится в густой ржи и знает, что тут его не видит ни ястреб, никакая другая птица, что ни лисица, ни собака не пойдет его отыскивать в густую, как стена, рожь. Зато ночью в это время русак неутомимо бегает по опушкам, по межам, между высокими уже хлебами, по известным ему тропкам, по которым он бегал зимой. Жирует он в это время на скорую руку: то там погложет молодых осиновых побегов, то там поест зеленой травки или овса и опять продолжает бегать, все прислушиваясь, не пискнет ли где самка. Несмотря на все эти звуки летней голосистой ночи, на трескотню коростелей, на крик перепелов, на пение соловья и других птиц, он узнает этот, едва слышный писк и бросается туда со всех ног через траву или хлеб, отряхая с них холодную росу.
Иногда вместе с самкой встречает он самца, тогда вступают они в бой: сдыбившись оба, они царапаются передними лапами, издавая довольно сильный отрывистый звук, похожий на щелканье; это продолжается до тех пор, пока один из них не обратится в бегство. Другой преследует и дерет его передними ногами и даже хватает зубом: прогнав таким образом противника довольно далеко, он возвращается на то место, где осталась самка.
Вот перед рассветом длинными прыжками пробежала самка на логово, через несколько времени ее же следом бежит самец. Он останавливается, прислушивается, но все тихо, все смолкло перед зарей, только трещат кузнечики и жужжат миллионы насекомых, заяц скидывается в рожь, проползет несколько времени рожью, возвращается своим следом и, сделав несколько сметок, ложится на ее след, надеясь завтра непременно ее найти.
Во все время понимания зайцы держатся попарно. В это время зайчихи успевают окотиться два раза, некоторые уже охотились раньше, в конце зимы, так что в марте по насту находят прибылых — их называют настовиками, о летних двух пометах говорят просто: прибылые.
Но вот начинают жать рожь. Хлопотливый человек, который все лето редко показывается в поле и, казалось, оставил поле и лес в полном владении зверей и птиц, явился опять с лошадьми, гремящими повозками, блестящими косами, с шумом и криком. Зайцы сдаются в леса, но пора любви у них все еще продолжается, они понимаются до конца августа (ровно шесть месяцев, следовательно, полжизни продолжается у них эта пора, столь краткая для других животных, не исключая и человека, — после этого нельзя называть зайца несчастным созданием). Прибылых этого помета называют листопадниками, потому что они появляются в лесах и около гречих, когда листья начинают уже падать.
Но вот приближается настоящая осень; заяц начинает "заливаться", надевает портки, как говорят охотники, т.е. гачи у него белеют. Листья все более и более желтеют, сплошные березняки уже не зеленеют на горизонте, но кажутся прозрачно-желтыми и сквозными, каждый ветерок срывает с них целый дождь золотистых листьев, которые, долго кружась в воздухе, наконец рассыпаются по полю; вершины высоких осин почти оголились, на нижних ветвях дрожат еще серо-з&