Создатели

Подобно другим гениальным конструкторам оружия Аймо Йоханес Лахти (1896-1970 гг.) не имел специального образования, если не считать таковым шесть классов общеобразовательной школы. Однако оружием он интересовался с 14 лет, когда за 5 финских марок приобрел винтовку Бердана и стал посещать местного оружейника.

Военную службу он отбыл в 1918-1919 гг. В 1920-1921 гг. он обучался на курсах оружейных мастеров, совмещая работу на железной дороге с обязанностями оружейника местного отделения Гражданской гвардии (Suojeluskunta, в СССР ее тогда именовали «охранкой») в г. Рихимяки. 1-го июня 1921 г. поступил оружейным мастером в свой прежний Keski-Suomi (Центральной Финляндии) полк финской армии.

В полку Лахти, помимо прямых служебных обязанностей, получил возможность заниматься разработкой нового оружия. Ознакомившись с пистолетом-пулеметом Бергмана (МР18, в Финляндии — М20, был закуплен Гвардией), он нашел его «несовершенным и дорогим», хотя тогда в Финляндии этому оружию уделялось большое внимание. В частности, его нашли подходящим для вооружения частей «лыжников».

Чтобы отработать собственные идеи Лахти, заказал действующую модель калибра 7,65 мм Браунинг. Это оружие считается «потерянным навсегда». В 1922 г. появился прототип Лахти калибра 7,65 мм Люгер — этот точный, но относительно маломощный патрон финские военные предпочли 9-милиметровому собрату и в 1923 г. официально приняли на вооружение.

Концептуально М22 еще относительно длинноствольный (около 40 см — ствол и кожух позаимствованы от пулемета «Мадсен») самозарядный карабин со способностью вести огонь в автоматическом режиме, правда, при крайней необходимости. Например, при отражении внезапного нападения и «с письменного разрешения командира роты».

В новом оружии уже имелся пневматический замедлитель темпа стрельбы — но еще не такой, как в будущем М31. Затвор оружия напоминал МР18, а замедлитель ударника — был «отзеркален» конструкции пистолета-пулемета Томпсона. Элементы конструкции М22 — замедлитель, крепление сменного ствола и переводчик режима огня, были защищены финским патентом от 11 сентября 1922 г.

Владельцами патента, наряду с оружейным мастером А. Лахти, указаны в качестве его соавторов лейтенанты Ю. Коскинен (офицер полка для специальных поручений), Л. Бойер-Спооф (непосредственный начальник Лахти, впоследствии сменил фамилию на исконно финскую — Poijurvi) и капитан Б. Корпела (командир пулеметной роты, вышестоящий начальник Лахти).

Полагают, что создателями «Суоми» являются Лахти и Коскинен, но кто из них что изобрел, остается неясным. Скорее всего, Лахти, не имевший специального образования и не умевший чертить, нуждался в соавторе для оформления патентной заявки, а Коскинен как никак целый семестр обучался в техническом университете Тампере, прежде чем сбежал на войну. Остальные осуществляли «общее руководство» — позволяли работать над изобретением в служебное время, что вполне понятно любому, кто мало-мальски знаком с порядками в любой армии…

Компоненты нескольких (5-10? ед.) прототипов М22 были изготовлены в инструментальной и машиностроительной мастерской Лескинен и Кари в Тампере. Оружие собирали вручную, экспериментируя с различными вариантами пневматического замедлителя.

Предложенное тогда решение, хотя и было запатентовано, на практике себя не оправдало — механизм был слишком сложен, а его детали — хрупки. О взаимозаменяемости частей изделий первой серии судить сложно, сохранился лишь один прототип — в военном музее в Кобленце.

Очередные командиры полка — подполковники W. Hugg и E. Heinricks поддерживали деятельность Лахти.

Один из прототипов весной 1923 г. был отправлен в военное министерство, но никакой государственной поддержки для дальнейшей работы получить не удалось. Армии был нужен ручной пулемет, к работе над которым Лахти привлек Хейнрикс.

К осени 1923 г. появились первые чертежи будущего М26. Одновременно Лахти непрерывно совершенствовал и патентовал свое предыдущее изобретение. Некоторые узлы M22, например, переводчик режима ведения огня, были даже более успешны, чем использованные впоследствии в M31. О работе Лахти в этот период можно рассказать на примере конструкции M26, доведенной до серийного производства.

Модель 1926 года

В июне 1924 г. совладельцы патента основали компанию «Konepistooli Oy» (финск. Акционерное общество «Пистолет-пулемет»). Всего акций было 150, из них Лахти получил 45, Корпела — 45, Коскинен и Бойер-Спооф — по 30. Вскоре, Корпелу из компаньонов выставили — он попытался продать чертежи оружия за границу без согласия остальных…

Впрочем, дело остается невыясненным, об этом эпизоде в его биографии, как правило, умалчивают.

Для серийного производства прежний производитель не подходил. Нового — TOOL Oy (АО Инструмент) компаньоны нашли в Хельсинки. Ему и заказали 100 ед. оружия. Стволы были английские — из Бирмингема (BSA), их заказали по размерам канала ствола «Мадсена» — 7,62 мм так, чтобы по желанию заказчика нарезать патронники калибра 7,65 мм Люгер — для внутреннего рынка, или 7,63 мм Маузер — на экспорт.

Возвратные пружины от «Бергманов» купили втридорога на швейцарском складе немецких комплектующих. Потом оказалось, что такие же можно куда дешевле изготавливать из заготовок пружин ударника от «трехлинейки»… Остальные детали были финского производства.

Первый заказ на пистолеты-пулеметы поступил в августе 1924 г. от Военного министерства. Но у компаньонов имелся серьезный конкурент — АО «Леонард Линделеф», взявшийся производить пистолеты-пулеметы Бергмана M20, которому в декабре 1922 г. гвардия заказала 200 ед. оружия.

Однако их производство затянулось — говорили, что причиной, наряду с демпингом швейцарцев (собственно, немцев, предложивших в 1923 г. свои изделия дешевле, чем у «национального производителя»), стали сложности постановки на производство. Был упомянут также «саботаж агентов Коминтерна» — объяснение вполне в духе того времени...

К 1925 г. Линделеф имел 160 незавершенных пистолетов-пулеметов и был готов продать их любому — по 4500 финских марок за штуку.

Компаньоны свой товар отдавали

вдвое дешевле — за 3200 финских марок. Да и деятельность АО «Инструмент» агенты Коминтерна почему-то не саботировали, вероятно, там работали только убежденные антикоммунисты и нацпатриоты…

В феврале 1925 г. первая партия из 13 изделий была принята заказчиком. Нарекания вызвала только коррозия некоторых стволов и необходимость индивидуальной подгонки магазинов. В октябре 1925 г. военные заказали еще 10 ед. оружия, в марте 1926 г. — еще 39 и даже оплатили произведенные прежде прототипы.

По нескольку единиц оружия заказали пограничники, таможенники, береговая стража и гвардия. 5 единиц — отправили в Эстонию. В общем, сотня разошлась, чему компаньоны, стоявшие на краю финансовой бездны, были несказанно рады. Однако надежды на крупные заказы не оправдались.

Внимание военных было поглощено ручным пулеметом и винтовкой, денег на перевооружение даже ими не хватало (СССР беспощадно демпинговал при продаже леса в Англию — труд «з/к» был куда дешевле труда вольнонаемных работников в Финляндии), а выход на внешний рынок требовал государственной поддержки.

Но правительство Таннера (1926-1927 гг.) препятствовало экспорту оружия из отвлеченных идеалистических соображений. Европа тогда жила иллюзиями пакта Бриана-Келлога, многие политики полагали, что «война, положившая конец всем войнам» была последней. Реально продать оружие можно было только в те страны, которые переживали серьезные внутренние проблемы, такие как Эстония, власти которой были чрезвычайно напуганы коммунистическим восстанием в декабре 1924 г.

Пистолеты-пулеметы калибра 7,63 мм Маузер могли найти сбыт в Китае и Латинской Америке, куда уже продавали «Бергманы». Именно в 1920 гг. пистолет-пулемет концептуально приобрел репутацию «полицейского оружия» — говоря прямо — оружия гражданской и классовой войны.

Название «финский пистолет-пулемет» (Suomi konepistooli) впервые упоминается применительно к армейскому контракту 1925 г. В последующем это оружие назовут моделью 1926 г.

Об «изобретенном лейтенантом Коскиненом и оружейником Лахти пулемете» было сообщено в «Утренней газете» №106 от 10 мая 1925 г.

Для нас в конструкции M26 примечательны несколько узлов.

В первую очередь, «герметичность» механизма. В МР 18 — как и в большинстве пистолетов-пулеметов, частицы пыли, грязи попадают вовнутрь через паз в ствольной коробке, по которому движется рукоять взведения затвора — по каковой причине затворы лучших образцов снабжены канавками для самоочищения.

В M26 рукоятка перезаряжания находится в сцеплении с затвором, она расположена ниже затвора — в модуле спускового механизма. Таким образом, паза, выходящего непосредственно наружу, нет. Между тем в модели 1922 г. затворная рукоять соединена с затвором и движется в пазу ствольной коробки. Очевидно, что Лахти внес изменения в конструкцию в процессе работы над ручным пулеметом. В октябре 1924 г. армией был объявлен конкурс на это оружие, а он сам был переведен в 1-й оружейный склад (AV1). Его техническим советником в работе над пулеметом стал лейтенант Салоранта.

Вполне в духе того времени от оружия требовалось «герметичность и защищенность от воздействия газа».

Газовые атаки Первой мировой войны выявили, что хлор вызывает сильное ржавление стальных поверхностей. Только немногие «закрытые» образцы автоматического оружия, таких как пулемет Максима, могли вести огонь после газовой атаки. Новое оружие создавали с расчетом на «войну будущего», заодно «герметичным» стал и пистолет-пулемет.

Пневматический клапан был важным элементом конструкции Лахти. Благодаря нему затвор в движении назад задерживался давлением сжатого воздуха, что позволяло обойтись без амортизатора в затыльнике ствольной коробки — в ППШ он был изготовлен из фибры. При движении вперед создавалось некоторое разряжение воздуха, несколько замедлявшее темп стрельбы. Так как оружие создавалось, как двухкалиберное — со сменным стволом, то пневматический тормоз имел регулятор, изменявший приток воздуха соответственно мощности патронов разных калибров. В относительно маломощном калибре 7,65 мм Люгер темп стрельбы составлял около 400-500 (как в «Бергмане»), по другим данным — 600 выстр./мин. Оружие было еще относительно длинноствольным — 345 мм, против 200 мм у «Бергмана».

Затвор M26 имеет удлиненную цилиндрическую личинку, характерную и для последующего образца — Благонравов именует ее «цилиндр малого диаметра», а стебель затвора — «цилиндр большого диаметра». Такое решение Лахти позаимствовал у Томпсона, благо оно не было защищено патентом. Целью такого заимствования было обеспечить надежное досылание патрона в патронник по каналу диаметром немного большим, чем он сам, что исключало перекосы, если патрон подавался из магазина под некоторым углом к диаметральной оси затвора/ствола.

Слабым звеном в досылании оставался магазин. Будучи однорядным, при емкости в 36 патронов он имел большую длину. Чтобы он не торчал из оружия на добрых 30 см вниз, что затрудняло стрельбу из положения лежа, Лахти придал ему секторную форму — как в пулемете Шоша.

В боевых действиях это оружие не участвовало. В 1959 г. в Финляндии еще насчитали 57 шт. M26, которые, большей частью, и продали «Интерармко».

Модель 1931 года

В мае 1929 г. Лахти был назначен на завод VKT («Valtion Kivuuritehdas» — Государственная Оружейная Фабрика) в г. Jyvuskylu в Центральной Финляндии. Это предприятие было основано специально для производства ручных пулеметов его конструкции. Производство стартовало в конце 1928 г., но завод погряз в наладке производства, конца этому вялотекущему процессу видно не было и надзирать за этим процессом был послан Лахти — первые 200 пулеметов были готовы только в 1930 г.

В это же время Лахти продолжал совершенствовать пистолет-пулемет. В патентной заявке от 4 июля 1930 г. речь идет об «автоматическом оружии со свободным затвором и вакуумным клапаном в казенной части затворной коробки». Еще в одной — от 5 июля — о «скошенном компенсаторе (подбрасывания оружия) на кожухе ствола» и о «переводчике огня/предохранителе, размещенном перед спусковой скобой». И в третьей заявке от 5 июля — о способе крепления кожуха ствола и самого ствола.

Но наиболее важное решение, обеспечившее дальнейший успех оружия, так и не было запатентовано, поскольку оно «уже было известно раньше». Речь идет об открытом гнезде магазина. Именно приемники и магазины с узкой горловиной, унаследованные от МР-18, составляли ахиллесову пяту многих конструкций, например, ППД 34/38.

Новый 25-зарядный коробчатый магазин, созданный Лахти под патрон 9 мм Люгер по образцу короткого 20-зарядного магазина к МР-28, имел двурядное шахматное расположение патронов с подачей одного — верхнего патрона (а не поочередной — от каждой стенки магазина) и был куда компактнее. Так, масса пустого магазина составляла 200 г, а снаряженного 20-ю патронами 440 г.

Магазин снаряжали не более чем двадцатью патронами, чтобы предотвратить задержки в подаче, возникавшие после первых выстрелов. Эти задержки возникали из-за того, что пружине не хватало силы и патроны просто не «поспевали» к затвору. Однако такое снаряжение магазина было чревато другими проблемами. При падении неполного магазина на твердую поверхность верхние патроны в нем могли от сотрясения стать стоймя и даже перевернуться… Следствием такого «кувырка» могла быть поломка бойка при ударе о пулю. Звучит невероятно, но случалось. Впоследствии магазины с шахматным расположением патронов и узкой горловиной не оправдали себя в условиях войны, как чувствительные к загрязнению. «Тактически недостаточной» была и их емкость. Стрелку было сложно вести огонь, когда магазин расстреливался буквально за полторы секунды.

Для надежного питания патронами Лахти создал 40-зарядный дисковой магазин, под который пришлось изменить и приемник оружия. Такое решение уже было применено в пистолете-пулемете Томпсона и уже в 1930 г. американцы не замедлили вчинить иск о нарушении патентных прав.

Но обе конструкции имели незначительное для нас и значительное для юристов-патентоведов техническое отличие — в «Томпсоне» магазин вставлялся в гнездо сбоку — по горизонтальному пазу, а в «суоми» — снизу. Иск был отклонен. Сам магазин диаметром всего 14,5 см, массой без патронов 1 кг и массой в снаряженном состоянии 1,48 кг, оказался очень удачным.

Не ясным остается вопрос о причинах смены калибра с 7,65 мм на 9 мм Люгер. Известно, что в 1929 г. Лахти работал над прототипом пистолета М29 для предстоящих войсковых испытаний. В условиях конкурса о калибре оружия сказано только то, что пистолет на дистанции 50 м должен пробивать стальной шлем. Это было обычное для тех лет требование, швейцарский «парабеллум» калибра 7,65 мм ему вполне соответствовал. Возможно, причиной было изменение концепции оружия и изменение приоритетов — из карабина под относительно высокоточный, но маломощный патрон, вырисовывалось автоматическое оружие относительно большой мощности. В начале 1930 гг. некоторые военные даже видели в пистолете-пулемете замену ручному пулемету в звене «отделение», что сказалось на дизайне ряда образцов, включая и «суоми». Считалось также, что патрон 9 мм Люгер с цилиндрической гильзой был более приемлем для компактного коробчатого магазина.

Лахти желал, чтобы «Суоми» — финский пистолет-пулемет — производили в Финляндии, но где? Он был готов продать права на производство государству. Единственным государственным предприятием, изготовлявшим стрелковое оружие, был завод VKT. Казалось бы, ему и лицензию в руки. Производить там еще и пистолеты-пулеметы было можно, но в темпе 1 — самое большее — 2 ед. оружия в день. Такие темпы тогда казались недостаточными для предполагаемого массового производства.

Выручила частная инициатива. Инженер (некогда так почетно титуловались люди этой, ныне презираемой у нас, профессии) Оскар Оестман (Oscar Ustman, 1886-1960 гг.), руководитель предприятия Tikkakoski Rauta ja Puuteollisuusyhtiu (АО железо— и деревообрабатывающей индустрии Тиккакоски) в Ювяскюля, давно знал Лахти и был заинтересован производить его пистолет-пулемет. Предприятие уже исполняло заказы финских военных, в частности, изготовляло стволы для винтовок М27. Летом 1930 г. господа-акционеры «Konepistooli Oy» согласились продать «Tikkakoski Oy» лицензионные права на пистолет-пулемет за 65000 финских марок (300 фунтов стерлингов) с условием отчисления им 5% стоимости каждого произведенного изделия. Скромный доход поделили по акциям и разошлись. Лахти продолжил работу в VKT.

Успех Лахти и Ко подстегнул конкурента. В том же 1930 г. Линделеф попытался продать оставшиеся «Бергманы» Гвардии, но там их сочли «устаревшими», хотя сам Линделеф и указывал, что для производства его пистолета-пулемета требуется в полтора раза меньше времени, чем для производства «Суоми».

В 1932 г. Гвардия решила поддержать отечественного производителя (грустно слышать об этом в стране, купившей «мотлох» в Чехии и Израиле) и заказала ему 10 пистолетов-пулеметов. В залог Линделеф отдал 12 уже готовых изделий. Почему их просто нельзя было продать Гвардии, непонятно. Возможно, они и не стреляли…

Как и прежде, сроки поставки были сорваны и заказчик удовлетворился залогом. В дальнейшем Гвардия предпочла покупать «Суоми». Для предприятия Линделефа это был конец. Оборудование, оснастку и комплектующие, имеющиеся у него, он продал по цене металлолома.

Первый публичный показ пистолета-пулемета «Суоми» состоялся 13-14 сентября 1931 г. в Ювяскюля на чемпионате Гвардии по стрельбе. Новое оружие было представлено в выпуске журнала Гвардии Hakkapeliitta (финский драгун в шведской армии XVII-XVIII ст.), в сентябрьском номере 1931 г.

Первые 100 пистолетов-пулеметов калибра 9 мм ценой по 3100 марок за комплект с двумя стволами финская армия заказала 24 октября 1931 г., почему оружие и получило официальное наименование «9,00 mm Konepistooli M31» (9,00 kp/31). Завод маркировал изделие на правой стороне основания прицела, как «Patent 1932». Довольно скоро этот пистолет-пулемет повсюду стали именовать просто «Суоми».

«Лучшее оружие для лучших бойцов»

Злые языки утверждали, будто «знание арифметики, приобретенное в начальной школе, не позволяло ему производить расчеты конструкции (на прочность) и Лахти просто командовал: «увеличить количество железа вокруг дыры». Действительно, «Суоми» М31 выглядит очень массивным оружием, масса без патронов составляет 4,6 кг — против 4,18 кг у М26, или 4,2 кг у «Бергмана».

Выше уже упоминалось, что «Суоми» был сконструирован и сделан «на века», оружие предназначено для длительной эксплуатации. Наиболее прочные части конструкции — кожух ствола и ствольная коробка вмещают части менее прочные и более подверженные износу — ствол, возвратно-боевую пружину, экстрактор, мелкие детали модуля спускового механизма. Их, а также и деревянную ложу и магазины несложно заменить.

Когда вездесущие агенты Коминтерна получили задание выведать «секреты производства стволов нового оружия» (тогда в Финляндии активно перестволивали русские винтовки и часть стволов производила Tikka), то они сообщили, что «весь секрет состоит в качестве материала и тщательности изготовления деталей и даже стволов пистолета-пулемета»…

Для изготовления «Суоми» использовалась высококачественная хромоникелевая сталь шведского производства. Детали оружия изготовлялись резанием, поэтому большое количество металла шло в стружку. Труд квалифицированных рабочих, по мере выхода страны из экономического кризиса, также становился все более дорогим, что сказывалось на стоимости оружия.

«Суоми» состоял из 70 частей — включая ремень и антабки. Для сравнения, «Бергман» состоял из 34 частей, считая магазин, но без винтов, а ППД-40 — созданный по его образцу — из 95 частей. Трудозатраты на производство «Суоми» были сравнимы с трудозатратами на производство снайперской винтовка. Оружие поставляли 1-м или 2-м классом (сортом) качества. Цена на изделия 2-го сорта была на 5% ниже. Закупочная цена в 1939 г. составила на изделие 1-го класса — 2800 финских марок, за ствол — 100 ф.м. В 1940 г. она поднялась от 3170 ф.м. за изделие 1-го класса в первой половине года, до 3450 ф.м. во второй половине. (По курсу доллара 1940 г. — около 70 долл.) Дальше цена на изделие 1-го класса держалась на уровне 3450 ф.м., а за изделие 2-го класса — 3270 ф.м.

Экспортные цены на оружие составляли (в финских марках): 1939 г. — 3910 ф.м., в 1940 г. — 4450 ф.м. (90 долл.) В 1941 г. — 4450 ф.м., в 1942 г. — 4450 ф.м., в 1943 г. — 4320 ф.м., в 1944 г. — 4320 ф.м.

Цены на оружие в отдельных контрактах заметно отличалась друг от друга.

Для сравнения, в годы войны в Испании на мировом рынке немецкая винтовка «Маузер» Standart Model предлагалась оптом по 30 долл., бельгийская FN M24/30 — по 28 долл., польская VZ29 — по 22 долл. Эстонские пистолеты-пулеметы АТ были проданы в Испанию по 16 фунтов 6 шиллингов за штуку (около 80 долл.)

Советский ППД-34/38 тоже был отнюдь не дешевым оружием. В 1936 г. плановая закупочная цена ППД-34 составляла 1350 руб. По курсу от 1 апреля 1936 г. это 300 долл. США!

Впрочем, такая высокая цена была скалькулирована при установке массового производства, в 1936-м было произведено 911 шт. ППД-34.

В 1938 г. отпускная цена ППД 34/38 с комплектом ЗИП составляла 785 руб. (174 долл.), произведено 1115 шт.

В 1939 г. цена поднялась до 900 руб. (200 долл. США). Для сравнения, в 1939 г. «Томпсон» правительству США обходился в 209 долларов. По финскому опыту эксплуатации ППД 34/38 не только магазины, но части механизма оружия не были взаимозаменяемы. По приказу Арт. Управления от 10 февраля 1939 года, ППД был убран из производственной программы 1939 года, заказы заводам на его производство — аннулированы. Дешевле было бы покупать за границей…

Стволы М31 изготавливались либо на заводе Tikkakoski Oy, либо субподрядчиком — оружейной мастерской Joonas Matarainen (впоследствии — MICRO Ltd), известной также своими охотничьими винтовками. Калибр ствола по полям указывали в 8,7 мм, по нарезам — 9 мм, эти величины выглядят приблизительными, поскольку обычным считается размер 8,82/9,02 мм.

Так, в пистолете-пулемете «Стен» истинный калибр ствола (изготовленного без использования немецких чертежей — по патронам) составляет: 8,84 мм + 0,02 мм или 9,06 мм + 0,05 мм.

Количество, направление и шаг нарезов обычные для 9 мм Люгер — 6 правых/250 мм. Длина ствола — 314 мм («пи-децимер»), выглядит относительно большой — в сравнении с 200 мм у МР18. Ствол примерно такой же длинны — 320 мм имеют длинноствольные версии пистолетов-пулеметов Фольмера (ЕМР) и Бергмана МР-35. Увеличение длины ствола поясняется баллистическими расчетами. При использовании стандартных снаряжений патрона 9 мм Люгер начальная скорость из длинного ствола достигала 360 м/с, а усиленных — 400 м/с, а по другим данным — 396 м/с.

Следует понимать, что V0 — расчетный показатель. Измерения для шведского патрона М39, предназначавшегося для шведской версии «Суоми» (М27-39), указывают показатель скорости для 12,5 м — 385 м/c из более короткого ствола (230 мм).

«Суоми» характеризовался отличным боем. При войсковых испытаниях оружия 15 пуль в режиме одиночных выстрелов со станка легко укладывались в «десятку» мишени, круг диаметром 10 см. В режиме автоматического огня одной длинной очередью в 50 патронов также со станка, попадания редко уходили из «девятки» в «восьмерку».

На дистанции 150 м рассеивание для 25 пуль, выпущенных короткими очередями, составляло 32 см по высоте и 37 см по фронту. Хороший стрелок был способен поразить ростовую мишень первым же выстрелом. На этой дистанции пуля, выпущенная из М31, пробивала 5 дюймовых сосновых досок. На дистанции 300 м рассеивание 40 пуль, выпущенных короткими очередями, составляло 56х65 см (одной длинной очередью в 50 пуль — 85х82 см), а пуля пробивала 4 дюймовые сосновые доски.

Для сравнения, в наставлении к ППД-40 указаны следующие радиусы рассеивания лучшей половины попаданий (R50) на дистанции 100 м:

— одиночными выстрелами — 11 см;

— короткими очередями — 14 см.

На дистанции 200 м — соответственно 23 и 35 см. А на дистанции 300 м одиночными выстрелами — 37 см. То есть рассеивание ППД-40 приблизительно в два раза больше, чем у «Суоми».

В отличие от стволов позднейших моделей, таких как «Стен» или МР-38, ствол «Суоми» выглядит массивным. Те сделаны тонкостенными для более быстрого охлаждения, а финский предназначен для ведения интенсивного огня до тех пор, пока перегревшийся ствол не сменят.

Шведская хромоникелевая сталь была очень термостойкой. Горячий ствол стрелял с большим рассеиванием, но после охлаждения этот параметр возвращался к норме. Цикличное нагревание и охлаждение даже способствовало снятию внутренних напряжений в металле. Живучесть ствола превышала 10000 выстрелов. При большом настреле вследствие усталости металла и использовании некачественных патронов (скачки давления), в стволах могли появляться раздутия. Первоначально причиной их появления считали попадание снега в канал ствола.

Согласно заводской инструкции (1942 г.), застрявшую в стволе пулю, можно было выбить следующим выстрелом — но только в крайнем случае!

Каждый пистолет комплектовался двумя стволами. Оба были приведены на заводе к нормальному бою и соответственно маркировались. Пристрелочная мишень была разделена на 9 пронумерованных полей-квадратов со сторонами 10х10 см. Таким образом, поля представляли собой квадрат 30х30 см.

Если ствол имел «естественную прямизну» — попадания укладывались в средний квадрат №5, такой ствол маркировался на патроннике «5», а точка — например, справа или внизу, указывала на направление отклонения. По такому «паспорту» легко было подобрать новый ствол. При смене ствола СТП для группы из десяти попаданий не должна была отклоняться на дистанции 100 м более чем в пределах 1МОА!

Смена ствола была довольно простой операцией: повернуть флажок фиксатора на 90 град. вниз, провернуть кожух затвора на 45 град. влево и потянуть его вперед. Кожух прижимал ствол к ствольной коробке, налегая на специальный поясок. В дульной части ствол проходил через муфту, косой срез которой по идее Лахти, служил компенсатором реактивной силы, подбрасывавшей оружие вверх. Горячий ствол можно было вытолкнуть из гнезда острием ножа через гильзовыводное отверстие, затем, используя лезвие ножа как рычаг — выдвинуть еще немного, налегая на поясок, и подхватить рукой в рукавице или просто бросить на землю.

Некоторые финские ветераны войны могли похвалиться характерной «татуировкой» — следом ожога раскаленным стволом на внутренней стороне ладони.

Кожух и затворная коробка были изготовлены из все той же хромоникелевой стали. Представление о массивности изделия дают размеры затворной коробки. Ее наружный диаметр — 37 мм, а диаметр стебля затвора (цилиндра большого диаметра) — 31 мм. Толщина стенок — 3 мм, как в затворной коробке «Бергмана» (в «Стене» они толщиной 1,5 мм). Резьба на казенном срезе затворной коробки сплошная (а не секторная, как в «Бергмане») и нарезана с большой точностью. Достижение герметичности необходимо для успешной работы пневматического тормоза/замедлителя. Поэтому при сборке оружия следует оттянуть рукоять взведения для того, чтобы полностью сжать возвратную пружину. Колпачок затыльника устанавливают на резьбу и придерживают по центру большим пальцем правой руки, придерживающей рукоять взведения. Навинчивают колпачок левой рукой, делая семь или шесть с половиной оборотов против часовой стрелки.

Затвор, также был выточен из наилучшей хромоникелевой стали, доступной в 1930-40 гг. Для сравнения, затвор «Стена» изготавливали из обычной конструкционной стали типа 4140. Зеркало затвора закалено до твердости 55 HRC, в «Стене» — до 48-52 HRC.

Указывают также, что в М31 Лахти изменил форму чашечки затвора, в сравнении с М26 для предотвращения перекосов патрона при подаче. Он отказался и от замедлителя подвижного ударника.

Пистолеты-пулеметы первого поколения обычно имели отдельный инерционный ударник по образцу МР18, или даже с курком, как «Томпсон» (в ППД-40 такой курок именуется «ударником»).

В М31 боек неподвижный, но съемный и может быть заменен в случае поломки. Эта маленькая деталь — одна из наиболее ответственных деталей в оружии. Рассказывают, что бронзовые бойки автоматов «Стен» первых выпусков имели живучесть в 1000-1500 выстрелов. При неподвижном бойке оружие также уязвимо к загрязнению чашечки затвора, что может вызывать осечки ввиду слабого накола капсюля, как это случалось в ППШ и ППД 34/38 с упрощенным затвором с неподвижным бойком.

В «Суоми» же нормальный выход жала бойка над поверхностью чашечки затвора составлял 1,2-1,25 мм. Это было важно для безотказного и безопасного функционирования оружия.

При первом выстреле рабочий ход затвора в «Суоми» составляет 70 мм. Затвор «разгоняется» примерно половину своего хода, затем выталкивает патрон из губок магазина и досылает его в патронник. Накол капсюля патрона происходит в то время, когда затвор еще движется вперед. Его масса — 450 г (в «Бергмане» — 700 г). Будучи помноженной на скорость движения, она примерно равна статической массе в 4 кг. Естественно, что не она удерживает гильзу в патроннике, на которую с большой силой действуют пороховые газы. Именно пиковое давление этих газов, доходящее в патроне 9 мм Люгер до 2600 атм., на стенки гильзы и удерживает ее в патроннике, пока давление не спадет на 200-250 атм. В это время затвор еще движется вперед! Когда пуля покидает канал ствола, давление резко снижается. Но и оставшихся нескольких десятков атмосфер достаточно, чтобы давлением на дно гильзы толкнуть затвор назад.

Здесь следует отметить, что выбрасыватель «Суоми» М31 сделан из пружинной стали и вставлен в паз малого цилиндра затвора.

Эта деталь довольно хрупка и при выбивании выстрелом застрявшей пули, о чем мы упоминали выше, выбрасыватель периодически ломался. Но стрелять из оружия было можно — давление газа выталкивало гильзы.

Оставалось только повернуть оружие боком — окном для отражения гильз вниз…

Затвор движется назад, сжимая возвратно-боевую пружину, пока его не остановит давление сжатого воздуха пневматического тормоза.

Нормальный рабочий ход затвора М31 — 82-83 мм (в «Бергмане» — 90 мм).

Если используются маломощные патроны, например, в «пистолетном» снаряжении для М35 (290 м/с), их импульса может быть недостаточно и цикл движения затвора сократится до 60-70 мм. Тогда оружие будет стрелять произвольно — пока в магазине не закончатся патроны, так как при таком коротком ходе шептало не может «поймать» затвор. Стрелку остается только направить оружие вверх или в землю.

При использовании патронов в стандартном «пистолетном» снаряжении темп стрельбы М31 составлял 700 выстр./мин, а при использовании усиленных «автоматных» снаряжений достигал 800-900 выстр./мин.

Продолжение следует.