Мирное и законопослушное существование тамошних жителей было нарушено неожиданным (если не сказать сенсационным) известием. Дом высокопоставленного правительственного чиновника подвергся дерзкому нападению.

Хозяин дома Кира Есинака, церемониймейстер при дворе сегуна, погиб позорной смертью, лишившись головы.

Это скорбное происшествие было воспринято как нечто из ряда вон выходящее, хотя и не совсем неожиданное. Жителям Эдо было хорошо известно, что послужило причиной гибели Кира Есинака.

В обязанности церемониймейстера входило инструктирование послов, прибывших на аудиенцию к правителю. Церемониал приема посла был чрезвычайно сложным — каждое слово и действие послов строго регламентировалось этикетом, малейшая оплошность в этом деле могла закончиться, как минимум, скандалом, а то и отставкой неосторожного посла. По установившейся традиции каждый сановник получал от Кира Есинака наставление о распорядке церемонии. В благодарность за урок послы обычно преподносили Кира подарки. Однако Асано, один из послов, то ли по молодости, то ли в силу строптивого нрава, а может быть движимый чувством собственного достоинства, отказался угождать Кира и никаких подношений не сделал.Поэтому Есинака, человек весьма алчный и мстительный, никаких наставлений перед правительственным приемом Асано не дал. Кира демонстративно его игнорировал. И, конечно же, во время церемонии молодой Асано допустил массу непростительных ошибок. В тот же роковой день коварный Кира отозвался о молодом дайме Асано Такуми-но ками Наганори в самых унизительных и оскорбительных выражениях.

Не в силах сдержать свой гнев, Асано выхватив меч, бросился на своего обидчика и нанес ему удар мечом. Удар пришелся по лбу Есинака, но был не смертелен. И хотя Асано еще дважды поднимал свой меч, раны оказались незначительными, что само по себе довольно странно — ведь всем известно мастерство владения мечем японских самураев. Возможно, неудачное покушение объясняется тем, что удары были нанесены малым мечем (в покоях сегуна ношение боевого оружия строго запрещалось). Так или иначе, когда Кира упал, Асано был схвачен сбежавшейся на шум охраной.

В эдоском замке собрали экстренное совещание во главе с самим сегуном, чтобы определить меру наказания Асано. Пополудни наказание было выбрано: сеппуку — ритуальное вспарывание живота. Вечером того же дня в особняке Тамура в соответствии с принятыми правилами Асано лишил себя жизни.

По тем временам преступление Асано считалось крайне тяжким, поэтому и приговор был суров. Причем наказание распространялось на весь клан: владения Асано были конфискованы. После казни господина клан Асано расформировали и все самураи, служившие Наганори, лишились средств существования, став ронионами — вассалами без хозяина. Из столичного особняка Асано спешно отправили послов созывать сбор вассалов клана Асано.

После долгих споров и размышлений собрание вассалов приняло следующее решение: выждать удобный момент и отомстить обидчику господина. Союз мстителей, в который вошли 47 ронионов, возглавил Оиси Кураносуке — главный управляющий замком Асано.

Для всех, в том числе и для самого Кира Есинака, было очевидно, что ронионы клана Асано попытаются отомстить. Поэтому за желающими отомстить установили пристальное наблюдение. Ронионам поневоле пришлось стать крайне терпеливыми и осторожными. Чтобы усыпить бдительность Есинака, предводитель Союза мстителей переехал в Киото и поселился в квартале Гион. Здесь он изображал якобы разгульную жизнь и практически не покидал увеселительных заведений. Обман удался: даже самые близкие друзья на какое-то время усомнились в надежности Оиси.

После того как Оиси доложили, что усиленная охрана с особняка Кира наконец снята, он отдал приказ членам Союза тайно перебраться в Эдо. Здесь они рассредоточились и жили неподалеку от дома будущей своей жертвы. Каждый их сорока семи воинов хорошо представлял себе меру наказания за участие в заговоре. Но чувство долга и преданность своему господину не оставляли в их душе места сомнениям. Гири — священный долг вассала — в самурайской этике ставился превыше всего. Незадолго до обозначенной даты штурма ронионы отправили прощальные письма своим семьям. Некоторые из них дошли до наших дней, благодаря чему нас есть возможность из первых уст узнать о чувствах, мыслях и последних распоряжениях благородных мстителей. Ни один из вассалов не был хладнокровным "зомби", руководимым чуждой, абстрактной идеей. Они были искренне преданы и благодарны своему господину.

Онодэра Дзюнай в письме к жене откровенно писал о готовности принять смерть, о своей любви к семье, о долге. Однако, даже смерть детей и жены не способна была помешать ему спасти честь клана и собственную честь. В сущности те же чувства испытывал и Отака Гэнго. В своем письме к матери он сообщал о заговоре и прощался с ней: "Прямо скажу, желаю отомстить за обиду господина, смыть позор с клана. Кроме того, вступив на путь воина и положив жизнь во имя принципа преданности, я прославлю имя перешедшее мне от предков".

Один из ронионов Хаяно Кампэй Цунэе, решив попрощаться с родителями, отправился в провинцию Исэ. По пути в деревню ему встретилась похоронная процессия — хоронили его мать. Сын присоединился к скорбящим и проводил покойницу в последний путь. Затем он отправил младшего брата в Киото с письмом к своим побратимам: "Поскольку я прибыл в родные места в то время, когда неожиданно скончалась моя мать, то на несколько дней должен остаться здесь. После того как совершу погребальные обряды, вернусь к вам".

Отец Хаяно был в преклонных летах и, потеряв жену, оказался совершенно беспомощным. Он попытался отговорить сына от участия в заговоре: "Хоть ты и стал членом Союза мстителей, родителя бросать тоже не годится. Лучше оставить тебе это дело". Перечить отцу Кампэй не стал, проявив таким образом сыновнюю почтительность. Однако для себя он уже принял другое решение: "Если не послушаюсь отца, нарушу принцип сыновней почтительности, если пойду против Союза — нарушу принцип вассальной преданности. Я из воинского рода, и если не отплачу господину за добро, это будет безнравственно. Надо мной довлеют оба долга и нет у меня другого выхода, как умереть вслед за господином". Так написал Хаяно Кампэй Цунэе в последнем письме, адресованном своим друзьям, перед тем как совершить харакири. Во время штурма его младший брат выступал с копьем, отмеченным тандзаку — лентой, на которой было написано: "Хаяно Кампэй пал в бою". Имя первого же врага, сраженного этим копьем, записали на счет Цунэе. Таким образом, он был включен в число мстителей и символически принимал участие в бою.

Тем временем ронионы, тщательно изучив план особняка, вели за ним неусыпное наблюдение. Дата отмщения была определена: день большой чайной церемонии, во время которой присутствие Кира как хозяина дома обязательно. Нападение было решено осуществить той же ночью.

Разделившись на два отряда, вассалы рванулись к главным воротам здания. По преданию, они облачились в форму пожарных с характерным "горным" узором. Только пожарным было разрешено носить оружие и приспособления, необходимые для тушения пожара (и, как оказалось, штурма особняка). Ронионы выбрали такую одежды с тем, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Штурм особняка Кира Есинака начали в 4 часа утра. Сопротивление охраны подавили быстро. Нападавшие рассыпались по комнатам в поисках Есинака. Когда обидчик был найден и изобличен, меч погибшего Асано Наганори в руках его преданных вассалов совершил акт возмездия. Кира Есинака обезглавили. Общественное мнение было на стороне ронионов, и хотя соседи слышали шум в доме Кира, никто не стал вмешиваться в происходящее.

Покинув разоренный особняк Кира, заговорщики направились в местность Таканава, где находилась могила их господина. Около десяти часов утра верные вассалы, совершив молитву у могилы Асано Наганори, водрузили перед ней голову Кира. Затем они сообщили настоятелю монастыря о своем желании совершить сеппуку. Настоятель известил об этом вышестоящее начальство. Ронионов взяли под стражу. Их дело стало предметом разбирательства в правительстве. Рассмотрение дела длилось почти полтора месяца. Мнения о поступке ронионов были самые разные, поскольку совершенное преступление отличалось особой тяжестью: вооруженный мятеж с предварительным конспиративным сговором. Людей их ранга (не очень высокого) в таких случаях ожидала казнь через отсечение головы. К более почетной казни — сеппуку — в подобных случаях приговаривались только дайме — феодалы. Но и тут общественное мнение — как среди простонародья, так и в правительстве — оказалось на стороне ронионов. Во внимание приняли тот факт, что беспорядки, вызванные нападением ронионов, в основе своей имели преданность господину, идею вассального долга гири — краеугольного камня конфуцианства, а это этическое учение было государственной идеалогией Японии периода Токугава. Именно поэтому отсечение головы было заменено на сеппуку — почетную для самурая смерть. Впрочем, в штурме принимали участие 47 вассалов, а самоубийством покончили только 46. Один из них — Тэрадзака Китиэмон сразу же после штурма бесследно исчез. По одной из версий Оиси отправил его к младшему брату их господина. Поступив так, предводитель мятежного заговора надеялся сохранить жизнь хотя бы одному свидетелю и одновременно непосредственному участнику событий. Как очевидец, Тэрадзака свою миссию выполнил: он написал два сочинения о произошедших событиях. Оба письменных свидетельства сохранил и отредактировал его внук. Сам Тэрадзака дожил до 83 лет и скончался в 1747 году за год до того, как появилось первое представление "Канадэхон Тюсингура" — самой популярной пьесы о 47 ронионах. В наши дни в канун Нового года (приблизительно тогда же вассалы отомстили Кира) этим историко-героическим событиям посвящаются выставки, теле- и радиопередачи, представления театра Кабуки.