Начало ноября. Вечереет. Шедший со вчерашнего дня дождь перестал. Порывами задул северный ветер. Небо местами начинает проясняться и в узкие разрывы облаков у горизонта проглядывает бордовая заря.

Звонит друг охотник, Евгений С.:

— Привет! Слыхал — в Москве сегодня уже минус восемь, со снегом. У нас тоже обещают резкое похолодание. Предлагаю в субботу ехать на уток. Ты как?

— Всегда готов.

— Патронов много не бери, — то ли шутя, то ли всерьез, говорит Женя. Во-первых, поедем без ночевки, а во-вторых, стреляется тогда лучше, не палишь впустую.

— Возьму патронташ.

— Патронташ — это норма. В прошлые выходные один наш с работы ездил в Атшев. Взял двух крыжней и красноголового. Лет есть, утка подошла.

Договорившись о месте и времени встречи, сразу весело принялся за охотничьих сборы.

В субботу рано утром глянул в окно — все бело, на градуснике минус три. Выпал первый снег.

— Стельки в сапоги положил? Запасные портянки на смену есть? — напутствует меня отец. — Ружье берешь? — улыбается.

— А как же!

— Ждать когда тебя?

— Сегодня к 10 часам должны вернуться, — вечернюю зарю отстоим, да пока доедем, — говорю, прощаясь и надевая легкий рюкзак.

— Ну, ни пуха вам, ни пера!

В девять часов утра Евгений на своих «Жигулях» ждал меня перед мостом Патона. Как всегда, Женя приветливо улыбается и живо протягивает для рукопожатия свою крепкую руку. Здороваемся, и поехали. Машин на шоссе мало. У придорожного ресторана «Струмок» из свежих досок и крышей, блестевшей оцинкованной жестью, поворот налево. За селом грунтовка привела прямо к длинному озеру, и дальше вправо на плотину. Там, у трубы два рыбака в ватниках и ушанках ловили сачками живцов. Банки с рыбками блестела рядом на берегу. За плотиной дорога пошла лугом через бубняки с какими то дачками, растущими как грибы. Благополучно миновав плеши рыхлого песка, въехали на дамбу. По ней доехали почти до берега Днепра. Вышли из авто. Через ветки ближних лозняков белеют заснеженные берега залива с порыжелыми пятнами осок и камышей. За заливами синел широкий и полоской виделся далеко его противоположный берег. Ветер, ударяя в поверхность воды, гнал по ней дугами мелкую рябь.

Ветрено, холодно и неуютно было вокруг. Но вот глаза замечают на заливе какие-то черные точки, Шесть лусых плавают там у рогозов. На открытой воде посередине покачивается еще стайка чирков, а подальше — вторая. Над заливом, переливая с крыла на крыло, тянет какая-то утка, и опустилась у заросшего мыса. Ага! «Дичина» есть. Что-то будет. И уже более приветливо глянули окрестные картины.

— Пройдусь вдоль залива, — сказал Женя, и начал одевать костюм для брода, — а ты?

— Стану в камышках на мыске, — отвечают, показывая рукой в направлении приглянувшегося места.