Теремцы… Какие ассоциации вызывает скромное название обыкновенной украинской деревушки, каких много в Киевской области, у городского человека младшего поколения, охотника-любителя, взявшего в руки ружье уже в то время, когда все волнения, связанные с "чернобыльской темой", улеглись?Теремцы — село, расположенное в излучине правого берега Днепра на самом северном краю Киевского водохранилища, чуть ниже урочища Сомовка и выше места слияния Припяти с Днепром. Правильнее сказать то, что от него осталось. А ведь были времена, когда в эти благодатные края любители охоты и рыбалки съезжались отовсюду, привлекаемые красотой этих живописных мест и обилием живности в них. Не одни только киевляне протаптывали охотничьи тропы на здешних берегах и рассекали веслами воды днепровской акватории. Сюда спускались на плавучих дачах белорусы из Гомеля, чтобы провести отпуск на берегу у воды, поесть ушицы из только что пойманной рыбы, навялить про запас лещей и чехони. А потом дома в компании друзей, попивая пивко под отливающую янтарем спинку вяленого леща рассказывать чудесные рыбацкие истории, повествующие о счастливых днях, проведенных в тихих речных заводях под Теремцами.

Мое первое знакомство с этими местами состоялось в сентябре 1974 года, когда я впервые ступил с палубы "Ракеты" на ржавый, довольно странной формы дебаркадер, который позднее был заменен на типовой, окрашенный, в голубой цвет, с двумя салонами для пассажиров. На противоположном берегу в небольшой бухточке стоял вросший в прибрежный песок старый колесный пароходик, давно потерявший плицы своих колес и служивший на месте последней стоянки помещением охотничье-рыболовной базы и гостиницей.

Тропинка к базе вела берегом бухточки мимо доживавшего свой век катера фарватерной службы, покоящегося среди груды ржавых керосиновых ламп "летучая мышь", давно уступивших место на бакенах аккумуляторам и электролампочкам.

В тот год я еще застал на базе дощатые плоскодонки, сделанные по образу и подобию знаменитых днепровских "дубов". Их место со временем заняли "утята" из бакелитовой фанеры. Но именно на плоскодонке я впервые вышел на заводи и плесы, раскинувшиеся среди камышей в междуречье Припяти и Днепра.

После охот "по перу" на ставках и болотах Львовской области меня поразил величественный размах огромных водных просторов. Охотникам было где развернуться. Они не наступали друг другу на пятки. Удалившись на лодках от берега на почтительное расстояние, могли уединиться, предоставленные каждый сам себе. Тут были и узенькие протоки, и островки, на которых нетрудно было найти укромное местечко в зарослях кустов и камышей для охотничьего бивуака. На широких плесах, заросших на мелководье водяными лилиями и стрелолистом, изредка встречались небольшие кустики куги и тростника, способные укрыть только одну лодку. Попадавшиеся на глаза мятые и сломанные стебли растений, свидетельствовали о том, что гостеприимством этих естественных скрадков пользовались уже не раз. В этом пленившем меня своей красотой царстве природы я почувствовал себя первопроходцем. Меня поразило обилие уток и пастушковых. Ни Страхолесье, ни Оташево, ни Сорокошичи, где я уже охотился не шли ни в какое сравнение с Теремцами.

Позже выяснилось, что лучшими местами охоты считаются те, на подходах к которым установлены створные знаки входа на фарватер Припяти. Добраться туда можно было на лодке, спускаясь, вниз по течению. Дорога от базы занимала около часа. А вот на обратном пути приходилось плыть против течения, выгребая на веслах почти два часа. В эти часы монотонной работы веслами, навивавшей мысли о гармонии природы и не отвлекавшей от созерцания ее красоты, я смог в полной мере ощутить всю прелесть этого замечательного уголка украинского Полесья.

И сейчас еще, выплывая из памяти, встают перед глазами неповторимые картины осенних пейзажей, подаренных чудесным мастером — ее величеством природой.

Раннее октябрьское утро встретило нас режущей глаз белизной. Иней жемчужными блестками украсил прибрежную осоку, узкие листья тростников, засеребрился на увядшей траве. К десяти часам яркие краски осени, слившись с ультрамариновым сиянием, сходящим с небес, явили взору дивной красоты картину, не поддающуюся описанию. Полный штиль продублировал ее на зеркальной глади воды. Все штрихи обоих полотен были до того четкими, что отраженная картина практически не отличалась от оригинала. Оживила этот застывший этюд стайка чернети, нарушившая тишину свистом крыльев. Застыв в неподвижных позах, не решаясь и просто не смея вносить что-то от себя в это прекрасное творение природы, даже не подняв ружей, мы зачаровано смотрели на исчезающую в перспективе неподвижного полотна быстро машущую крыльями стаю уток… Но, не всегда эти места одаривали столь лучезарными впечатлениями. Погода продемонстрировала свои капризы уже в первый день нашего прибытия. Радушно встретивший нас погожий осенний день сменился дождливым вечером. А утро принесло с собой холодный ливень, закрывший все вокруг плотными серыми шторами. Усилившийся северный ветер, разогнав туман, перешел в жесточайший шквал, который вздыбливал и гнал волну. Грести против течения и ветра было невозможно, лодка практически стояла на месте. Рыбаки подобно бурлакам вели лодки в поводу. Последовав их примеру, промокшие и измотанные мы добрались наконец до базы, сдали лодку и в сопровождении таких же искателей приключений, крещеные водяной купелью Теремцов, отправились в ржавый трюм дебаркадера отжимать одежду. Это не самое приятное приключение из всех пережитых мною в Теремцах только укрепило мою привязанность к этой Мекке киевских охотников и рыболовов.

А ловить здесь было что. Рыба водится в этих местах, да еще какая! Однажды, после одного из открытий охоты "по перу" среди разношерстной ватаги охотников и рыбаков, приступом бравших "Метеоры" и "Ракеты", мое внимание привлек парень с небольшим рюкзаком за спиной и спиннингом в руках. Под мышкой он держал свернутый рулоном мешок из дерюги. С обеих сторон этого рулона высовывались голова и хвост судака внушительных размеров. Эта рыбина, чья длина достигала полутора метров, была достойным трофеем спиннингиста.

Бывалому человеку не нужно много рассказывать про охоту в Теремцах. Такие не покидали теремцовских плесов со дня открытия охотничьего сезона до того времени, когда сапоги начинали вмерзать в образовавшийся в морозную ночь ледок на дне лодки. В день открытия охоты здесь можно было за полчаса опорожнить патронташ — таким интенсивным лётом начинался охотничий сезон.

Само село Теремцы было когда-то довольно большим. Если верить словам егеря Семеновича, в лучшие времена оно насчитывало до трехсот шестидесяти дворов. А в 1984 году, когда я проводил в этих местах отпуск, здесь оставалась лишь половина этих домов. Семенович рассказал нам легенду, с которой связана история возникновения села. Там, где Днепр сливается с водами Припяти, вобравшей в себя влагу Пинских болот, мелководные заводи междуречья превращаются в лучшие нерестилища. Именно здесь, недалеко от места слияния двух рек, где самые глубокие воды, где топи и болота, поставил в незапамятные времена свой теремок один рыбак, чье имя осталось неизвестным. Жителей постепенно заселявших этот хутор, стали называть "теремцы". С ударением на второй слог. Вот так и родилось название деревни.

Теремцы, Теремцы… Что стало сейчас с вами, скорбно притихшими в тридцатикилометровой зоне Чернобыльской АЭС.Что приходит вам на память из прошлых лет, когда вы вздрагиваете разбуженные гулом пролетающего самолета, ревом мотора браконьерской лодки или выстрелами непрошенных гостей в ваших заводях. Пусть эти звуки не тревожат воцарившийся над вами покой и тишину!