С рюкзаками за плечами и сумками в руках около часа пополудни мы с Игорем вышли к длинному речному заливу, в который впадал мутноватый ручей. Игорь — мой сослуживец и товарищ, вместе мы ходили по Кавказу и Карпатам. У залива, на травянистой полянке, обрамленной лозняками и вербами, в тени кустов стоял автомобиль. Наверное, кто-то рядом рыбачит. Игорь снял с тележки свою надувную байдарку и стал разворачивать ее, потом достал весла и насос. Пока мы готовились к путешествию, ловивший неподалеку за кустами рыбак, которого звали Евгений, притащил на поляну к своей машине… большущего сома, засунув ему в пасть кепку, чтоб не поранить руку о щетку зубов. Рыбина длиной в 5,5 моих «футов», — 168 см! и ее еле могу приподнять один. Никакого шума борьбы с рыбой мы не слышали, а Евгений сказал, что сом попался ему утром; тянул в основном в глубину, а, умаявшись, послушно пошел к берегу; водил он сома, почти час. Взял сом на «съедобный» силикон. О такой насадке я тогда еще не знал и подумал, что Евгений шутит. Сфотографировав рыбу и попрощавшись с удачливым рыбаком, мы сложили свои вещи в байдарку, взяли в руки весла и поплыли навстречу приключениям.

Речка, шириной метров тридцать, где шире, где уже, течет в возвышенных берегах, поросших кустами и лиственными деревьями. Среди них выделяются пышные старые ветлы и белоствольные красавцы — серебристые тополя, толщиной в обхват и больше. В русле часто попадаются мелкие участки. Там, сквозь прозрачную воду желтеет песчаное дно и видно, как снует разная рыбка: верховодки, плотва, окуньки. Иногда замечаем голавлей величиной с локоть. Тихо всплескивают весла, и легко скользит по течению наша лодочка. Вижу, как на возвышенном, лесистом бережке пожилой рыбак вытаскивает на удочку какую-то рыбу, сверкнувшую серебряным боком. За поворотом, у правого берега пошел участок русла с широкой полосой густых зарослей сусака и стрелолиста. Из этих зарослей при нашем приближении поднялась буроватая кряква, мелькая синими «зеркальцами» на крыльях. Я замешкался с выстрелом, и утка быстро набрав высоту, отворачивает. Вот взлетает еще пара. Стреляю дуплетом, и одна кряква шлепается на берег. Через пару поворотов, в похожем месте, вылетело еще три утки, не подпустив нас на выстрел. Мы плывем дальше. У берега в зарослях трав двое ребят по колена в воде ловят «топтухой», а третий бредет за ними с уловом в торбочке.

Солнце по дуге опускается к дальним вербам. Пора нам присматривать место для ночлега. Вот приближается справа ровный берег с травянистой поляной. Причаливаем, осматриваемся. Место подходящее, и выносим по песчаному крутояру наши вещи и байдарку наверх. Байдарка весит пуд, и Игорь ее поднимает сам. Наверху травянистое ровное место и стоит одинокая лавочка — доска на двух столбиках, врытых в землю. Бегло осматриваем окрестности. Поодаль, за приречными зарослями стоит заброшенная хата, рядом с ней перекопанный огород, а менее чем в километре белеют хаты небольшого села. Вернувшись на место, ставим палатку. Из рюкзака Игорь, достает легкую печку, сделанную им из двух круглых жестянок. Улыбаясь, говорит, что печка очень экономная, с дожиганием образующейся окиси углерода. Печку устанавливает на треноге около лавочки, на которую мы ставим нашу посуду, выкладываем хлеб и продукты для варки. Готовим быстрый походный ужин: макароны. Заправляем их банкой тушенки. Вскипятив отдельно воду, завариваем желанный чай. В небе половинка луны хорошо освещает берег и поблескивает, отражаясь в речке. Очень тепло. На востоке, вдали темнеет полоса густых туч. Там розовато вспыхивают молнии и доносятся раскаты грома, но гроза проходит мимо.

Ясное утро, в небе ни облачка. Солнечные лучи играют в чистой воде, освещая водоросли в глубине и снующих мальков у берега. Набираю в котелок воду. Готовим добытую вчера утку. С неба доносятся знакомые гортанные крики и, подняв головы, видим клин в полтора десятка журавлей, летящих к югу. Около десяти часов, плотно позавтракав, отплываем. Сентябрьское солнце уже греет во всю. Вскоре в воздухе почувствовался резкий запах гари, и по левому берегу встречаем три больших луговых пала, захвативших кое-где и приречные заросли. В другом месте огонь сжег ясеневую рощицу, и черные стволы деревьев немым укором выказывают чью-то преступную небрежность, безответственность или же злонамеренность. Кто-то бросил тлеющий окурок или не затушил костер или поджег траву ради глупой забавы или сенокос себе расчищал, не думая о природе.

Река же безропотно несет свои чистые воды мимо почерневших горелых берегов дальше. По внешней дуге, на поворотах берега ее обрывистые, а по внутренней — отлогие, с косами, от которых по берегу разрослись густые ивняки. Где мелко, там просвечивает песчаное дно. Впереди берега сходятся, и речка там, как бы прячется, делая очередной поворот. А за каждым поворотом она дарит всё новые картины. Вон ветла со сломанной вершиной низко склонилась над водой. Корнями она изо всех сил старается удержаться за берег, но следующая весна будет для нее новым испытанием. Вот посредине реки из воды вздымает к небу побелевшие сучья утонувший тополь, будто взывая о помощи. Дальше, слева потянулся открытый луговой берег с обвалившимися в воду глыбами дерна. Но даже на стенке обрывистого берега ухитряются расти и цвести некоторые травы: череда, розовый клевер, хвощ, подорожник, невысокий желтый девясил, голубой цикорий…

Речка же своей водяной струей спешит мимо крутояра, вихрясь у обвалившихся дерновин, чтобы вскоре закружиться в глубоком омуте. А вырвавшись из его объятий, уже журчит-поет в ветвях упавшего великана-ясеня. Справа пошла обширная коса, переходящая в отмель. У обмелевшей речки коса отняла полрусла, порадовав этим, возможно, лишь куличков, серых цапель да белых трясогузок. За ребром мели наклонно торчит в воде ствол сухой вербы с нанесенным на него сором весеннего половодья. Тут следовало бы нам остановиться и порыбачить, но всё дальше и дальше вьется неостановимая речная дорога, увлекая нас радостью движения среди чарующих красот природы. Потянулся лесистый берег с густой чащей. Там, наверно, скрывается дикий кабан и пугливые косули, ночные следы которых остались на влажном песке косы.

Очень жарко, прямо по-летнему, и мы два раза останавливались у чистых песчаных берегов и с удовольствием купались. По дороге, в подходящих местах прямо с лодки ловлю спиннингом. У полосы широколистых кубышек, напротив входа в озерко, попалась резвая щучка, а у затопленного дерева блесну схватил красноперый окунь. Потом было еще два удара на ямках, но рыба не засекалась. Когда сделали привал в третий раз, я взял ружье и отправился на разведку окрестностей. Прошел негустые приречные лозняки с усохшими травами и невысокими пожелтевшими тополями, вышел на луг. Вдали темнел полосой хвойный лес, а неподалеку блестело на солнце длинное озеро. Когда-то, давным-давно его образовала речка, изменив свое течение, блуждая по пойме. Со временем берега озера понизились, сравнялись и вдоль них теперь разрослись кувшинки. Не спеша побрел я по воде вдоль берега. Над озером летала пара крачек. Поодаль через озеро перелетела водяная курочка и плюхнулась среди кувшинок, тут же скрывшись в прибрежных зарослях высокого манника. Прохожу шагов двести, поднимается в меру стайка чирков. Стреляю дважды, и один чирок комом падает в озеро. Приходиться плавать за ним. Озеро чистое и, похоже, глубокое, т.к. при плавании ногам передается холод нижних слоев воды, хотя на поверхности вода довольно теплая. Быстро обсыхаю на берегу и иду дальше. В конце озера поднялась еще пара крякв, но вне выстрела. Развернувшись, утки прошли поодаль и потянули куда-то в луга. Обойдя всё озеро, и больше ничего не подняв, я поспешил к лодке. Там Игорь уже заждался меня. Рассказываю ему о своей охоте, и мы плывем дальше.

Около пяти часов вечера становимся на ночлег, выбрав пологий бережок, где среди кустов краснотала в шагах ста от воды виднелся столик с лавочками. Летом тут лагерем долго стояли отдыхающие. Это было видно по большому кострищу, вытоптанной траве, рукомойнику из пластиковой бутылки, привязанному к вербе, вееру тропинок, расходящимся по сторонам, порубленным кустам, нескольким брошенным кулькам и бутылкам. На ровном месте у кустов, неподалеку от столика мы поставили палатку. Потом занялись костром и принялись варить уху из пойманной рыбы на игоревой печке. Она, действительно, не требует много дров, и вода в трехлитровом котелке на ней закипает за считанные минуты. В наступившей вечерней тишине с противоположного берега приглушенно доносились звуки топора от леска на следующем речном повороте.

Новое утро распахнуло голубое небо с белыми полосами перистых облаков. Не спеша умываемся и принимаемся за приготовление завтрака. Когда отплыли, солнце уже подошло почти к вершине своего дневного пути. Поворот минуем за поворотом, любуясь речными берегами, поросшими лиственным лесом из высоких ветел, тополей, осин, вязов, ясеней. Всё вокруг залито ярким светом не по-осеннему жаркого солнца. Сентябрь уже украсил позолотой кроны некоторых деревьев под голубым небом, напоминая о приближающейся «золотой осени». У обрывистых, лесистых берегов в воде лежат упавшие деревья. Около них иногда всплескивает крупная рыба, и расходятся круги на воде.

То и дело видим разных птиц. Рыбачок-зимородок, бросившись с коряжки за рыбкой, сверкнет голубой спинкой и, пискнув, стрелой мчит над водой. Белые трясогузки сидят-отдыхают или перебегают по упавшим стволам и снуют по косам, охотясь на разных комаров и мушек. Серые цапли замерли с вытянутыми шеями у мелкой воды, высматривая лягушек и рыбку. Над соседними лугами в небе кругами ходят канюки. Издали мы дважды видели редкого черного аиста, ходившего у воды. Несколько раз с протяжным криком: «тюли, тюли,…» взлетали с илистых мелей крупные кулики-улиты. А в одном месте, у отмели с кустами сусака, мы спугнули большущую стаю крякв и чирков, около четырех десятков. Стая поднялась далеко и полетела невысоко над речкой куда-то вниз по течению. Надеясь встретить ее еще раз, мы поплыли осторожней, прижимаясь к берегу, и внимательно смотря вперед. Через три-четыре поворота замечаю уток у травянистых зарослей левого берега среди водорослей. Мы пристаем загодя к отмели и я с ружьем в руках пробираюсь лозняками. Попробую подойти к уткам на выстрел скрадом. Пройдя стороной примерно до места, напротив которого по моим расчетам должна была сидеть стая, приближаюсь к берегу. Вскоре сквозь кусты уже вижу воду. Сердце бешено колотится — только бы не заметили, только бы не подшуметь. Пригибаясь к земле, крадусь, как тень, прячась за кустами. Где-то тут уже должны быть. Внимательно смотрю сквозь ветки: уток не видно. Эх, наверное, не там вышел! Вдруг, слева, у водорослей, в метрах тридцати замечаю плавающих чирков и крякву. Быстро целя под крякву, не мешкая, стреляю. Тут же десятки крыльев ударяют о воду, и ниже по течению тучей взлетает вся стая. Выскакиваю из-за куста и стреляю вторым. С неба ничего не падает, а на воде бурым комом темнеет кряква от первого выстрела. Забираю ее и иду к лодке. Там мы сразу же беремся за весла и отплываем; по пути рассказываю Игорю о перипетиях охоты.

Поворот минуем за поворотом, тихо скользя по воде мимо безлюдных берегов. Спустя час, на левом отлогом берегу с мелью, у кустов видим палатку, рядом два рыбака, лет тридцати. Поприветствовав их, спрашиваем, как рыбалка? Клев, говорят, неважный, может, из-за жары; речка теперь сильно обмелела, а нормального весеннего разлива тут нет уже лет двадцать.

Вскоре потянулись безлесные травянистые суходолы. Разбредясь по ним, под присмотром нескольких пастухов с помощницами-собаками, пасутся два больших стада буренок, голов по 60-80. Вечереет и в воздухе почувствовалась приятная прохлада. Начинаем присматривать место для очередного ночлега. Проплываем несколько поворотов, внимательно оглядывая берега. Вот, слева, ниже омута, на возвышенном берегу, с намытым бугром чистого песка, темнеет дубовая рощица, осеняя уютное местечко. Рядом раскинулся обширный луг с сухой травой, обрамленный вдали высоким сосновым лесом. Причаливаем, поднимаемся на берег. Наверху, под раскидистым дубом поставлен столик и две лавочки. Они очень старые, из потемневших от времени досок, но место это посещаемое, т.к. виден подъезд с луга и валяется «свежий» мусор. В рощице много дров, упавших сухих веток, далеко и ходить не надо. Располагаемся на ночлег, первым делом поставив палатку, и принимаемся за приготовление ужина.

Под берегом тихо журчит речка, такая прекрасная своей чистотой и свободой. Золотисто-красная заря играет в западной половине неба, подернутой тонкой паутинкой слоистых облаков, предвещающих скорую перемену погоды…