"Легкий челн себе построю, И в воде он будет плавать, Словно желтый лист осенний, Словно желтая кувшинка!" Г. Лонгфелло "Песнь о Гайовате"

Лодка, — для горожанина это мир совсем других, необыкновенных ощущений. Это радость легкого скользящего движения, единения с миром воды — таинственным, привлекательным и полным неожиданностей…

На зеленой траве в тени ветлы лежат тонкие дюралевые трубки и мягкая голубоватого цвета обшивка. Вскоре все это превращается в изящную новенькую лодку-байдарку. Вот она уже скользнула, качнувшись, на воду, и плавание начинается. Речная вода, сверкая на солнце, торопится мимо берегов неудержимым холодным потоком. В этом году рано ударила первая жара: в тени на градуснике +30° по Цельсию, а на календаре лишь 18 мая. Солнце печет немилосердно, но у воды хорошо. Быстроструйная красавица Десна мимо зеленых ив, лугов, кос и береговых осыпей с белым, как сахар, песком несет наш легкий челн к своему устью. Наконец-то мы с Игорем (другом, сослуживцем) выбрались в намеченный еще в том году долгожданный поход. О байдарке Игорь грезил давно и вот купил "Таймень-3". Обзавелся он и легкой тележкой для перевозки и удобным упаковочным чехлом. Теперь было бы время для походов — и лодка и оборудование есть.

Скрылось уже за поворотом село с тихой улочкой, которая привела нас к часовне, возвышающейся над лугом, у реки. Там утром устраивали мы свою временную "судоверфь" и там же, на лугу, встретили гнедую лошадку с черной гривой и большого ужа в золотой короне, пугавшего в прибрежной осоке бурых и зеленых царевен-лягушек.

Первая излучина потянулась с правой стороны, открывая посредине русла песчаный островок. Множество куличков-зуйков с черными галстуками и белых в черных беретиках крачек встретили наше вторжение неумолчным разноголосым гомоном. Поодаль, среди стоящих у самой воды лозин, замечаем настороженную пару куликов-сорок. В прозрачных струях над песчаным дном, плавно уходящим в глубину, бьет крупная рыба. Расходящиеся круги сносит течение.

Непродолжительная остановка, и вновь несет нас вдаль река, а весла мерно и упруго отталкивают воду: от носа к корме слева, от носа к корме справа, слева, справа, слева, справа… Только эти всплески и нарушают тишину. Впереди, в метрах ста, у прибрежных кустов плывут друг за другом три кряквы, наверное, селезни. У уток сейчас важные домашние дела — насиживают, а может, уже и выводки водят. На поверхности воды часто заметны майские хрущи, уносимые течением. Много нынче их вывелось, есть чем рыбе поживиться.

Вечереет, до захода солнца остается около получаса. Надо уже и место для ночлега присматривать. Справа ровный обрывистый песчаный берег с лугом, слева — возвышенный, отлогий и невысокий сосняк растет. Отличное место. Туда правим и причаливаем правым бортом. У воды песчаная полоса, некрутой травянистый откос с ровной поляной наверху у края лесочка. В раскидистой кроне старой ветлы звучат две флейты: золотистые иволги состязаются. Соловьиные трели раскатисто доносятся из прибрежных лозняков. Узкая береговая полоска песка, как утоптанная дорожка, и вдруг неожиданно ноги вязнут до колен — зыбун. Напитанный водой рыхлый, не слежавшийся песок образовался в тех местах, где растут редкие кустики осоки. Рюкзаки, а затем байдарку выносим наверх. Лужок-поляна с гутой травой-белоусом будто чудесное поле, укрытое ковром; здесь и ставим шатер-палатку. Ближе к опушке трава редеет. На песчаной площадке чернеет кострище, торчат обгорелые рогульки, валяется охапка сухих веток и всякий мусор. Мусор убираем, готовим новые рогульки и поперечину, разводим огонь на кострище, кипятим чай. Солнце опускается в длинные сиренево-розоватые пастельные мазки слоистых облаков, тускло просвечивая оранжевым диском. Темнеют большие кусты лоз на том берегу, островки тополиных рощ и отдельные вербы, разбросанные по луговине.

Сумерки.

Ярким желтым лепестком светит огонек костра. Закипает вода в котелке. Игорь приносит из палатки легкие складные стульчики — по две дюралевых дужки соединенные капроновой тканью — просто и очень удобно. Устраиваемся у костра на стульчиках по-королевски, ужинаем, отдыхаем. Игорь вспоминает поездку на озеро Селигер прошлым летом. Он даже стихотворение о Селигере тогда написал и читает его мне. По-моему, превосходный стих. Из темнеющего сосняка доносится негромкий голос сычика. Летучая мышь начала свой замысловатый полет над поляной, охраняет нас от мошки. Но мошкара пристала ненадолго и, когда с лугов потянуло прохладой, исчезла вовсе. Постепенно догорает желтовато-синяя заря. На западе засверкала ярким бриллиантом великолепная Венера, а справа от нее взошел серп молодого месяца. Опустилась ночь. На обоих берегах в низинах, забелевших легким туманом, зазвучали хоры лягушек. Соловьи замолкли, и только серая славка время от времени выдавала свою быструю трель, откуда-то из куста шелюги.

Утро будят птичьи песни. В прохладном воздухе — свежесть воды и хвои. Луга тонут в тумане, только вершины высоких верб темнеют над его дымкой. На травах обильная роса. Восходящее солнце тускло просвечивает вереницу слоистых облаков. Редкий всплеск рыбы нарушает утреннюю тишину.

Варим незатейливый гречневый суп. Заварив чай, охлаждаем его и разливаем в две бутылки, будем пить в пути. Пробираясь в траве, шуршит большая зеленая ящерица и замирает у своей норки. Она вовсе не боится, спокойно сидит и наблюдает за нами. Солнце все выше. Облака расходятся, исчезает роса, туман пропал еще раньше. Интересно побродить. Осматриваем окрестности. Соседний соснячок не велик. Молодая хвоя выделяется свежей зеленью, многие ветки украшают желтоватые пыльники, а кое-где виднеются словно покрытые лаком блестящие ярко-зеленые молодые шишечки. Сразу за сосняком в просторной пойме раскинулись луга с озерами — бывшими руслами-старицами, указывая своим блеском, где прежде протекала Десна. Над ближним изогнутm