B тех полях, где я иногда охочусь, возле старого оросительного канала, бетонный желоб которого источило, словно червь, время, присыпало землей и засеяло травами, да так, что по краям желоба тянется теперь длинная заросшая насыпь, растет такой же старый, как и сам канал, а может еще и старше, ясень. И на четыре ближайших поля это единственное дерево, в тени которого можно остановиться и передохнуть хоть крестьянину-земледельцу, хоть охотнику. А чтобы отдыхать было удобнее, соорудили добрые люди в незапамятные времена под этим ясенем скамеечку. Скамеечка простенькая — два столбика вкопанных в землю да дощечка дюймовая на них сверху прибита. Не первый десяток лет стоит тут эта скамеечка, а никто ее не ломает и мусора рядом не валяется. Может оттого, что люди тут не ходят? Хотя нет, ходят. Вот и кострище небольшое аккуратно выложено осколками бетона и битым кирпичом, значит ходят тут иногда люди. По всему видать люди эти не совсем пропащие, душу которых давно разъела злая коррозия современной нашей жизни, которые и сами ничего хорошего сделать не могут и чужого труда не ценят, а такие, о которых может и нельзя сказать, что совсем уж добрые и справедливые, и честные, и прямо с крылышками за спиной — разные люди тут бывают — но нет в них злобы бессмысленной, разрушительной. Потому и стоит тут до сих пор эта скамеечка и чисто возле нее. И люблю я на ней посидеть, пройдя несколько полей в поисках зайцев-куропаток. И пусть теперь уже совсем не лето и сброшенная ясенем по осени листва покрыта снегом, все равно тут уютно. Можно убрать из кострища снег, наломать валяющихся под ясенем сухих веток и пристроить над огнем армейский котелок, чтобы заварить ароматный охотничий чай. И даже не чай, а отвар из листьев малины, мяты, ягод шиповника. А еще можно это все сдобрить коньячком из небольшой плоской фляжки. И тогда все жизненные проблемы и суета современного мира станут такими далекими и нереальными и будет очень легко думаться, а каждая мысль будет только о главном, потому что в такие моменты, о чем бы человек ни задумался — все будет главным. Вот такими мыслями и эмоциями пропитано то место, где растет ясень и стоит ветхая скамеечка. Наверное, поэтому там так хорошо отдыхать. Я всегда стараюсь посидеть на той скамеечке, даже если только начал свой охотничий маршрут. Ведь, помимо прочего, я заметил, что если посидеть на этой скамеечке, то охота будет удачной.
Сколько я ни шел, кроме цепочки свежих лисьих следов, мне попадались лишь редкие воробьи или другая птичья братия. Каркнула, приветствуя ворона, сидевшая на одиноком диком абрикосе, выросшем на меже двух полей. Одно сейчас было под озимыми, а второе "гуляло" не засеянное.
— И тебе привет, пернатая! — поздоровался с вороной. — Зайца не видала?