Черный порох состоит из смеси около 74–77 частей селитры (калиевой), 11–15 древесного угля и 8–121/2 частей серы.

В мелком порохе большая часть зерен размером 1/4–1/2 мм, в крупном 3/4–11/2 мм и в среднем 1/3–3/4 мм; число же зерен в 0,044 г (1 доля) пороха крупного 40–60 зерен, среднего около 120–150, мелкого 200–250 и больше зерен.

Достоинства черного пороха: он дешев, может храниться в годном состоянии хоть сто лет, только бы не отсырел, хорошо отмеривается меркой, хорошо зажигается всяким пистоном, нагар его меньше вредит стволу, к способам заряжания он мало чувствителен, при увеличениях заряда дает соответствующие увеличения давлений и скоростей. Недостатки: отсырев, портится и уже не восстановляет качеств своих после сушки, сильно пачкает стволы, так что бой дробью, а в особенности пулей, после нескольких выстрелов заметно ухудшается, при выстреле дает довольно сильную отдачу и гром выстрела, дает большое облако густого дыма, которое часто мешает вовремя дать второй выстрел.

Для коротких стволов, а также для стволов, толстых в казне, но сильно истонченных в средних частях ствола, выгоднее брать мелкий, т.е. быстро горящий, сильно взрывчатый порох, а если порох крупен, то ускорять его горение, беря более сильные пистоны, более тугие и толстые пыжи, крепче закручивая гильзы. В противном случае выгоднее поступать наоборот.

Все, что усиливает сопротивление снаряда, ускоряет горение пороха.

Если порох тусклый, матовый, имеет слипшиеся комки, — можно полагать, что он был сыр. Зерна его не должны легко раздавливаться между пальцами и сильно пачкать их, и щепотка его, подожженная тлеющей спичкой на бумаге, не должна поджигать последней. Если, кроме зерен, замечается пороховая пыль, следует ее отсеять прочь.

"Малодымный или бездымный" порох (масса сортов) состоит главным образом (есть и иного состава) из желатированного пироксилина, который, в свою очередь, состоит из растительной клетчатки (древесина, хлопок), обработанной азотной кислотой в смеси с серной. На воздухе он, будучи подожжен спичкой, сгорает сравнительно медленно, не вспыхивая, как вспыхивает черный порох. Нитропорох у нас почти втрое дороже черного (на заряд).

При них рискованно** заряжание меркой, так как даже при самом аккуратном отмеривании легко всыпать 0,09–0,13–0,22 г (2–3 и до 5 долей) лишних, а это может быть опасно для ружья, так как увеличение заряда нитропороха сильно отзывается на давлениях. Эти пороха требуют особых сильных пистонов и очень чувствительны к их качеству.

Хотя нитропороха почти не оставляют заметных на глаз остатков в стволе, но их остатки сильно действуют на ствол, так как не охраняют ствола (как нагар черного пороха) от очень вредных остатков взрыва пистона, вызывающих ржавчину нередко даже на 2-ой или 3-ий день после чистки ствола.

Они крайне чувствительны ко всяким изменениям в условиях заряжания. Поэтому со всякими опытами с ними, со всякими изменениями в нормальном снаряжении надо быть до крайности осторожным.

В шомпольных ружьях их совершенно не следует применять. Заменять сильный пистон подсыпкой в пистоны или на дно гильзы небольшого количества черного пороха в качестве затравки ни в коем случае не следует, так как в результате получается неровный бой, а иногда и опасные давления.

Наконец, нитропорох не может храниться очень много лет, особенно в жарких местах. Его следует хранить в очень хорошо закрытых вместилищах, например, в стеклянных банках с хорошо притертыми и залитыми парафином или воском пробками. И все-таки, через несколько лет (4–6 и более, смотря по совершенству промывки) может начаться разложение нитропороха. Оно обнаруживается легче всего не эфирным, а резким кислотным запахом, затем появлением заметных в лупу мельчайших отверстий и желтоватых точек на поверхности, — и тогда запас этот следует частями сжечь или выбросить в воду.

Мне, впрочем, пришлось успешно расстрелять несколько сотен папковых гильз, снаряженных бездымным порохом Лишева за 8 лет перед тем побывавших и на летнем солнце Туркестана, и в полярных тундрах.

А в латунных гильзах этот порох однажды пролежал у меня 18 лет и дал отличные результаты.

К достоинствам нитропорохов относится прежде всего то, что они почти не дают дыма, почему охотник в момент выстрела видит, попал он или нет, может повторить выстрел или заметить, куда упала птица. Если он стреляет из засады, то последняя не обнаруживается висящим над нею облаком дыма. Ствол почти совершенно не грязнится, и поэтому даже и при частой стрельбе бой без прочистки не портится. Звук выстрела и отдача значительно слабее. Подмочки нитропорох не так боится: подмоченный и осторожно высушенный (не на сильном жаре) восстанавливает свои свойства.

Затем, этот порох хорош и тем, что его идет гораздо меньше на заряд; из 400 г (1 фунта) для 12 кал. выходит при черном порохе 55–75 зарядов, а при нитропорохе 180–200 зарядов. Далее нитропорох в дробовике дает давление на четверть и до полутора раз выше, чем черные пороха, при той же силе боя, так что в ружьях слабых его не следует употреблять. Но если ружье достаточно прочно, то из ствола чоковой сверловки он даст дробью бой много лучше, чем черный порох; только цилиндр с концентратором при черном порохе бьет лучше, чем при нитропорохе.

У нас в настоящий момент выделка действительно годных охотничьих нитропорохов и вполне удовлетворительных пистонов для них еще не установилась, хотя порох "глухарь" третьего образца (средней величины зерен), пожалуй, сможет служить, если в продажу поступят пригодные для него пистоны.

Для того, чтобы читатели легче могли разобраться в этом интересном и важном вопросе, необходимо сказать несколько слов о свойствах нитропорохов вообще.

Все встречающиеся у нас охотничьи бездымные или малодымные пороха принадлежат к типу пироксилиновых коллоидальных порохов, состоящих более, чем на 95 % из пироксилина в коллоидальном состоянии или желатинированного до образования однообразной роговидной массы.

Такой пироксилин загорается по поверхности и горит постепенно тонкими слоями, параллельными поверхности. Ясно, что если форма порошинок шаровая или кубическая, то наружный, поверхностный слой каждого зерна самый большой, а чем далее к центру подвигается горение, тем в каждый данный момент остающаяся поверхность зерна будет все меньше и меньше.

Следовательно, в первые моменты горения, в каждый данный промежуток времени отделяется много газов, по мере же сгорания поверхностных частей зерна — все меньше и меньше. А так как в первые моменты горения снаряд или еще не сдвинулся с места, или же двигается еще медленно и мало продвинулся вперед, то в эти моменты для обильно выделяющихся газов имеется в стволе мало свободного места, и они производят сильное давление. По мере же сгорания и уменьшения поверхности зерен (а следовательно, — и уменьшения образования газов) — в стволе при подвинувшемся вперед снаряде оказывается много свободного места, и давление газов сильно падает. Такой порядок горения характеризует не прогрессивный порох.

Если отдельные зерна имеют форму трубочек или же сравнительно больших пластинок (по отношению к их толщине), то внутренние слои зерна имеют почти ту же площадь, а следовательно, — и такую же газообразующую способность, как и наружные слои. В результате в течение сгорания заряда в каждые отдельные промежутки времени выделяется почти одинаковое количество газов, и давления поддерживаются равномернее, т.е. падают в дульной части медленнее. Такое горение более приближается к прогрессивному.

В действительности на скорость горения влияет и многое другое, но на этом останавливаться нет места.

От величины зерен той же формы или — что то же — от числа их в единице веса зависит общая сумма поверхности всех зерен снаряда. Так, кубик с ребром в 1 см имеет объем в 1 куб. см, а поверхность в 6 кв. см. Если возьмем такие же правильные кубики, но с ребром вдвое меньшим (скажем, по 1/2 см), то один такой кубик будет иметь объем в 1/8 куб. см и 6 сторон по 1/4 кв. см, т.е. поверхность — в 11/2 кв. см.

Восемь таких меньших кубиков будут иметь объем ровно в 1 куб. см и, значит, будут в общем весить столько же; сгоревши совсем, они дадут ровно столько же газов, сколько и 1 кубик, размером в 1 см, но общая поверхность этих 8 кубиков будет равна 12 кв. см, т.е. вдвое больше, чем у большего кубика. Значит, в первые моменты горения они дадут вдвое большее выделение газов, а значит, и соответственно большее давление в стволе.

С другой стороны, расстояние от поверхности до центра кубика в 1/2 см вдвое меньше, чем у кубика в 1 см, а значит, сгорая послойно, сгорят они вдвое скорее. Это значит, что в передних частях ствола падение давлений будет гораздо значительнее.

Те же соображения относятся и к толщине пластинок: чем они тоньше, тем скорее сгорают и, значит, ранее дают полное количество газов и увеличивают давления в задних частях ствола за счет передних.

С другой стороны, чем мельче зерна или тоньше пластинки, тем легче порох воспламеняется, а это очень важно при порохах коллоидального типа, трудно воспламеняемых.

Крупные зерна и толстые пластинки в стволе определенной длины могут не успевать догорать; в этом случае они частью останутся недогоревшими в стволе (так как по вылете снаряда и давление, и температура в стволе, конечно, резко падают), частью же будут выброшены наружу в недогоревшем виде.

Это — крупный недостаток. При открывании и закрывании ружья во время охоты несгоревшие порошинки могут попадать в затворные части и, будучи очень твердыми, — мешать закрыванию хорошо пригнанного затвора. Кроме того, при самом выстреле (особенно, при стрельбе вверх или же против ветра), несгоревшие или догорающие порошинки могут попадать в глаза стрелка и причинять неприятные и болезненные засорения и поранения глаза.

Необходимо еще отметить, что скорость горения пороха в очень сильной степени зависит от давления и температуры; это создает существенную разницу между нитропорохом винтовочным боевым, с одной стороны, и нитропорохом дробовым и для холостой стрельбы — с другой.

Длинная, очень тяжелая (по калибру), твердая (оболочка) пуля, натуго врезывающаяся в крутые нарезы винтовки, создает чрезвычайно сильное сопротивление проталкиванию ее вперед. Поэтому газы успеют достичь очень высокого напряжения и температуры прежде, чем пуля значительно сдвинется; да и далее горение по тем же причинам идет очень интенсивно под сильным давлением. Так, в нашем боевом патроне среднее давление на протяжении всего ствола должно быть около 2.800 атмосфер, чтобы протолкнуть пулю и придать ей требуемую скорость.

С другой стороны, в обычном дробовом патроне 12 кал. — даже папковом с сильной закруткой — требуется сила всего около 50 кг (3 пуда) или немногим больше, чтобы протолкнуть снаряд в ствол; при нормальных условиях нужно среднее давление всего лишь около 100 атм. (наибольшее — около 400–600 атм.), чтобы придать дроби нужную скорость.

Ясно из сказанного, что для дробовика нужен порох сравнительно быстро горящий, и мы видим, что порох Лишева имеет действительно толщину пластинки всего 12/100 мм (в 1 г — около 3800 зерен), а "Сокол", хотя и пористый (следовательно, по строению зерна — легче горящий), имеет толщину все же только 17/100 мм (в 1 г около 1500 зерен).

Если мы возьмем такой порох в винтовочный патрон, то он — и без того слишком для винтовки быстро горящий — под сопротивлением боевой пули будет сгорать еще более быстро и потому даст чрезмерные давления в начале ствола и либо разорвет ружье или сорвет пулю с нарезов (а помимо этого, может не дать и достаточной силы).

Для винтовки же, наоборот, нужен порох, который горел бы достаточно быстро только под сильным давлением, и мы видим, что пластинки боевого пороха имеют (беру образец, для коего приспособлена винтовка, т.е. не для острой, позднейшей пули) толщину пластинки около 70/100 мм (конечно, этот порох имеет и другие отличия). Такой порох в дробовике не успеет сгореть даже наполовину и даст сильные затяжки или даже просто слабые вспышки (хотя сам по себе, по большему проценту входящего в его состав азота, он может быть сильнее дробового пороха).

Не поможет и значительное увеличение заряда, так как заряд все равно будет гореть очень лениво и медленно, а когда общая поверхность зерен станет слишком большой, то первый момент вспышки заряда может уже дать сразу чрезмерно много газов и непосильные для казенника дробовика давления.

Словом, бездымный порох для дробовика и бездымный порох для сильной винтовки — совершенно разные типы пороха по их горению (хотя бы и очень близкие по составу); каждый из них должен употребляться лишь для той цели и в таких условиях, для которых он выработан (значит, черный порох — гораздо универсальнее).

Узнать, к какому типу принадлежит незнакомый порох, — очень легко, именно: по скорости его горения на воздухе. Вот как описывает этот простой прием д-р. Сенкевич.

1/2 см длиной.

—"Берем полоску бумаги в палец или полтора шириной и в 61/2 см (длина обыкновенной короткой гильзы) длиной. Сгибаем ее вдоль желобком, предварительно отчеркнув (хотя бы ногтем или обугленной спичкой) один конец на поперечник той же гильзы (в 12 кал. — около 1,9 см). Отвешиваем или аккуратно отмериваем 1/4 г (6 долей) пробуемого пороха и, по возможности ровнее, насыпаем его в бумажный желобок вдоль всей длины бумажки, кроме отчеркнутого кончика около 13/4 – 2 см. Получаем таким образом ровную грядку пороха около Кладем осторожно бумажку на край стола так, чтобы как свободный конец бумажки (без пороха), так и самое начало пороховой дорожки — скажем, около 1/4 см, — оказались на весу. И поджигаем спичкой конец бумажки.

Когда огонь по бумажке дойдет до пороха, то он вспыхнет и сгорит до конца. Заметив по секундной стрелке часов начало вспышки и конец горения пороховой грядки (вдвоем это легко сделать, если один следит за часами, а другой, — стуком по столу отмечает начало и конец горения пороха) — мы и определим тип пороха. Дробовой нитропорох сгорит в этих условиях в 2—3 секунды (скорость горения грядки 11/2—2 см в секунду), а боевой винтовочный — в 7 или 8 секунд, т.е. скорость его горения 1/2—2/8 см в секунду, примерно, — втрое медленнее дробового.

Продолжение следует...

* Бутурлин С.А. Дробовое ружье и стрельба из него. — М.: Всекохотсоюз, 1928. С. 74—91.

** Лучшие из современных заграничных порохов, с правильной формой зерен и сильно графитованные, при большой аккуратности допускают и отмеривание. Некоторые из них мало влияют на сталь ствола. Зато некоторые из них, как ротвейль, очень чувствительны к сжатию в гильзе.

И все-таки, вопреки некоторым уверениям, заряжание нитропороха меркой представляет некоторый риск. Не далее, как весной 1928 г., один из известнейших американских специалистов по оружию, кап. Аткинс, лишился не только ружья, но и части руки, исключительно из-за заряжания отмериванием.