Из наших прежних дробовых нитропорохов Лишевский давал полнейшее удовлетворение нашим охотникам как по бою, так и по другим своим качествам; цена его была 5 руб. фунт (400 г).

"Сокол" стоил всего 3 р. 60 к. 400 г и требовал, как и Лишевский, сильного воспламенителя (закрытый пистон "Жевело" или обыкновенный; т.е. открытый, того же парижского об-ва, с зеленой массой). Он также давал хороший по тогдашним требованиям бой. Но его многие избегали из-за того, что стрельба им гораздо сильнее портила стволы: никакой чисткой не удавалось сохранить их поверхность неизъязвленной.

Кроме того, изготовлявший его Шлиссельбургский завод время от времени менял этот порох, выпуская новые образцы под тем же названием, в той же упаковке, без всяких предупреждений о том, что это — в действительности другой сорт.

Кстати сказать, — такой образ действий определенно должен был бы почитаться уголовно преследуемым деянием. Нитропорох — такая чувствительная, и при ненадлежащем обращении, — опасная вещь, что продажа образца его с какими-то новыми свойствами, без соответствующего предупреждения об этом, под прежним названием и в обычной упаковке, абсолютно не должна быть терпимой; в лучшем случае — это преступная халатность, которая грозит большими последствиями, так как заставляет потребителя пороха полагать, будто он покупает знакомый ему продукт с хорошо известными свойствами.

В настоящее время порох Лишева вовсе не выделывается, но выпускается в продажу "Сокол", по свойствам, повидимому, довольно близкий к последнему довоенному образцу, а также к германскому "роттвейлю", только не такой чувствительный к сжатию, как этот последний.

По баллистическим качествам, именно по даваемой им скорости, этот "Сокол" не стоит на уровне современных требований: даваемые им скорости — близки к низшей границе допустимых. Хуже всего то, что, очевидно, разные его партии по качеству очень неодинаковы: одни коробки дают сносные результаты при стрельбе, другие же — очень плохие.

Порох холостых винтовочных патронов по свойствам является порохом дробового типа, что и естественно, так как он предназначен для стрельбы при очень малом сопротивлении (папковый пыж; и т. п., а не тяжелая, твердая пуля).

Порох этот давал очень хорошие результаты при стрельбе дробью при условии отсевания от него пороховой пыли; но класть его на заряд приходилось несколько больше, чем Лишева или "Сокола" и при том, — очень разное количество (в зависимости от партии), что надо было находить опытом.

В 1924 г. Шлиссельбургским заводом был выпущен новый дробовой нитропорох чисто коллодийного типа, очень плотный. После ряда проб он был огромным большинством испытывавших его охотников признан непригодным, вследствие того, что ни при оригинальных пистонах "жевело", ни при всяких других охотничьих капсюлях он не давал надежного зажигания.

То и дело получались слабые вспышки, или более или менее ясно выраженные затяжные выстрелы. После выстрела оставалось в гильзе и стволе огромное количество несгоревших порошинок (многие десятки, а часто и более сотни их). При этом, и резкость получалась неважная; а кучность (особенно при рекомендованной надписью на коробках величине заряда: для 12 кал. — 21/2 и для 16 кал. — 21/4 г) — была вовсе плохая.

Никакими нормальными изменениями снаряжения не удалось получить от "глухаря" удовлетворительного воспламенения.

Такие неудачные результаты становятся понятными, если испробовать этот "глухарь" сжиганием 1/4 г на бумажке в виде грядки около 41/2 см длиной, как было описано выше грядка сгорит в 4 секунды или со скоростью около 1–11/4 см в секунду.

Другими словами, "глухарь" не принадлежит ни к винтовочному, ни к дробовому типу, а является чем-то промежуточным: слишком быстро (в полтора раза) горящий для винтовочного и слишком медленно (в два раза) горящий и для дробового. Поэтому, понятно, он и не может дать хороших результатов.

Такая крупная ошибка явилась не случайностью, но прямым следствием неправильно, неумело поставленной производственной задачи, как это совершенно выяснилось из возникшей по этому вопросу полемики (см. "Охотник" №№11 и 12 за 1926 г. и №1 за 1927 г.).

В основу выработки "глухаря" было положено 2 принципа, а именно: 1."Идеальный" порох такой, который по всей длине ствола дает одинаковые давления, и к этому надо всеми силами стремиться.

Это правило как будто бесспорно, оно есть в каждом курсе внутренней баллистики. Да оно и действительно верно — для боевых винтовок (и орудий), для которых все эти курсы написаны. Для дробовиков же это правило неверно; подобный порох для них является не идеальным, а негодным; и это по двум причинам.

Во-первых, при более или менее равных давлениях по всему стволу и толщина его стенок по всей длине должна бы быть более или менее одинаковая. В винтовке это не только возможно, но и полезно (перевес на ствол облегчает выцеливание, толщина дула уменьшает вибрации и делает винтовку более пригодной для штыкового боя). А в дробовике это совершенно недопустимо, так как при тяжелой передней половине стволов теряется баланс ружья, и вскидка становится трудной и неверной.

Во-вторых, в винтовочном выстреле от каждой пули требуется только определенная скорость и верное направление полета. Для дробового же выстрела столь же необходима еще кучная и правильная осыпь убойного круга дробью, а это не получается при высоких давлениях газов у дула: вырываясь из ствола при слишком большом давлении, газы раскидывают дробь.

2. Второй принцип, положенный в основу выработки "глухаря", состоит в том, что чем меньше давления в патроннике, тем лучше: хорошо, если их снизить до 300 атм., а если до 280 атм., то еще лучше.

Это, опять-таки, в общем верно, да не совсем и не всегда. Давление пороховых газов — это та сила, которою действует ружье и без которой нет боя.

Для определенной силы боя, т.е. для придания снаряду определенной скорости, — необходима определенная высота давления газов, и если порох этого давления не дает, то никаким чудом снаряд нужной силы боя не получит.

Но это необходимое среднее давление (т.е. в среднем на протяжении всего ствола) может распределяться различно. Оно может быть очень высоким в патроннике и затем быстро падать, или же может быть сравнительно невысоким в патроннике, но зато более высоким в дальнейших частях ствола. И если мы не жертвуем потребной для нормального боя средней величиной или общей суммой давлений на протяжении всего ствола, то понижение давления в патроннике возможно только и единственно за счет повышения давлений в передних частях ствола.

В винтовке с ее колоссальным запасом прочности в дульной половине ствола действительно выгодно повышать давления в этой половине за счет понижения их в патроннике. В дробовике же толщина ствола в конце средней трети протяжения ствола редко превышает 3/4 мм, тогда как у патронника эта толщина почти всегда более 3, а нередко и 4 мм, (Почему так приходится строить дробовые стволы — указано немного выше). А при такой конструкции добиваться крайнего понижения давлений в патроннике — значит добиваться раздутий стволов в самой тонкой и слабой их части.

Хорошие черные пороха в дробовом ружье давали и дают давления в патроннике около 450 атм. (400-500 атм.); ружья делались и делаются в расчете на эти давления с полуторным — двойным запасом прочности, и добиваться пороха с вдвое более низкими давлениями само по себе столь же нелепо, как для лодки, легко и свободно поднимающей 10 человек, а по нужде и 15, ставить требование, чтобы туда садилось не более 4–5 человек.

При бездымных же порохах слишком низкие давления ведут к недогару порошинок и затяжным выстрелам, и потому хорошие пороходельные фирмы прямо бракуют партии нитропороха, показывающие, давления в патроннике в 300 атм. или ниже.

Помимо этих двух принципиально ошибочных заданий, при выработке "глухаря" была сделана еще и крупная фактическая ошибка: почему-то считали, что нормальными для охотничьей стрельбы скоростями дроби являются скорости в 10 м от дула и 290–310 м/с (что при дроби №1 соответствует начальной скорости около 325–350 м/с). Между тем, уже 30 лет назад нормой считалась начальная скорость не менее 360 м/с, а современная норма уже — 380 м/с, что соответствует скорости в 10 м от дула уже не в 300, а в 330 м/с. А при нач. скоростях, не превышающих 340 м/с, как мы знаем уже десятки лет, при серьезной охоте получаются главным образом только подранки.

Таким образом, незнание того обстоятельства, что баллистика дробового выстрела и баллистика винтовочного столь же различны, как и конструкция этих двух типов ружей (и их снарядов), повело к тому, что при выработке "глухаря" поставлены были задания частью недостаточные, а частью прямо несуразные.

Результат получился естественный — совершенная практическая непригодность "глухаря". Пробовали его переделать, раскрошив на вчетверо более мелкие пластинки (в 1 грамм около 4300 порошинок вместо 1650), но тогда получались высокие, превышающие 500 атм. давления. Пробовали дать среднюю величину резки, но, конечно, все это не могло уничтожить первородного греха неудачно задуманного продукта, пороха-межеумка, не винтовочного и не дробового типа.

Единственно правильный путь, к которому наконец-то и приходят теперь наши пороходелы после 5–6 лет труда, затрат, споров и неудовольствий — это выработать новый охотничий порох и новый капсюль. Сейчас эта работа наконец и ведется.

Необходимо для охотников, имеющих запасы "глухаря", заметить, что он все-таки может быть использован.

Во-первых, он годится (даже в большей степени, чем настоящие дробовые нитропороха, по понятной причине) для стрельбы из прочных винтовок очень легкими, по их калибру, пульками.

Во-вторых, наш военный капсюль зажигает его хорошо, и потому может быть применен в тех немногих охотничьих ружьях, которые этот капсюль разбивают безотказно.

В-третьих, для дробовиков мелких калибров он (особенно измененных выпусков) является несколько более подходящим, чем для 12 и 16 калибров. Это и понятно, так как чем меньше калибр, тем, при прочих равных условиях, выше получаемые в стволе при выстреле давления. Значит, уменьшается опасность затяжных выстрелов, недогара порошинок, а также ускоряется горение пороха, и он удаляется от того неудачного "идеала", коим задались при его выделке.

Наконец, у кого есть охота и свободное время для кустарничанья, можно рассверливать запальные отверстия в гильзах и тем облегчать воспламенение пороха.

Все это, конечно, только частично улучшает дело.

Последнее замечание о нитропорохе вообще. Большая ошибка выпускать их в обращение более или менее темной окраски. Неискушенные охотники нередко принимают его по цвету за "черный", заряжают соответственно и, конечно, уродуют ружья и себя. Нитропороху надо давать яркую окраску.

Новейшие американские бездымные пороха, очень постепенно горящие в начале и поэтому не сминающие дробин даже очень тяжелого снаряда, дали возможность повысить бой прочных чоков на 10–15 м (15–20 шагов) далее обычного в Европе уровня боя.

От редакцииТруды выдающегося российского оружейника С. Бутурлина, безусловно, представляют огромный интерес для историков оружия. Однако за почти сто прошедших лет существенно изменились и пороха, и конструкции капсюлей, и другие элементы патронов. Поэтому, господа охотники, при снаряжении патронов в домашних условиях, подборе их зарядов и снарядов и проведении прочих небезопасных экспериментов настоятельно рекомендуем пользоваться более современной литературой, а также инструкциями, прилагаемыми к упаковкам пороха, капсюлей и т.д.* Бутурлин С.А. Дробовое ружье и стрельба из него. —