1

Снег в том году немного не поспевал за графиком открытия охоты по пушному зверю. Хотя и задули уже холодные северные ветра, принеся морозец, сменяемый иногда слабенькой оттепелью вкупе с запоздавшим дождем. А потому определять наличие зайца в той или иной части угодий приходилось исключительно умственными размышлениями, интуицией и, конечно же, собачьим носом. И там, где первые два инструмента пасовали, нос моего легаша ошибался редко. Главное — вовремя понять поведение помощника и скорректировать его работу. А иначе рванет горячая молодая собака по свежим заячьим набродам и поднимет косого далеко за пределами выстрела. Потом — кричи не кричи — с веселым азартным лаем погонит его до первой-второй петли и помчится по следам в обратном направлении. Тут остается только ждать, пока пес, вывалив чуть не до земли (от азарта и возбуждения, а не от усталости) длинный язык, сияя радостно глазами, прибежит обратно и для вида понурит ушастую голову, выслушивая возмущения и наставления. А когда и хворостиной по заду потерпит — что хворостина, когда запах добычи и ожидание выстрела заполняют все собачье существо без остатка!

А бывает, что по пути назад легаш вдруг наткнется на стаю куропаток и замрет в стойке, ожидая, пока подойду. Тут уже приходится самому пошевеливаться, если, конечно, есть желание добыть неплохой трофей. А даже если его и нет (хотя такое трудно даже представить), так что же, зря, что ли собака сработала? Еще обидится и не станет в другой раз стойку делать. Приходится бегать…

Как я уже говорил, по чернотропу зайца искать было трудно. Любая логика в том году почему-то давала сбой. То ли погода тому способствовала, то ли заяц слишком умный пошел. Не знаю. Знаю только, что как ни старался, а поднять косого не получалось ни в скошенном подсолнухе, ни в кукурузе, ни на озимке. Хотя нет, вру. На озимке однажды поутру поднял. И можно было бы брать, если бы я повнимательнее присмотрелся бы к собаке и проявил бы чуть побольше предусмотрительности. А дело было так.

Поутру, в самом начале охоты Аркан причуял куропаток и заработал по набродам, уводя меня от балки с камышом к полю с озимыми. Пес вырвался вперед и, наконец, сделал стойку в полусотне метров от края поля. С трудом сдерживая волнение, я трусцой преодолел чуть больше половины этого расстояния, затем перешел на шаг и приготовился стрелять. Куропатки все-таки не выдержали стойки и побежали. Мне хорошо было видно, они бежали по низкой зеленке метрах в двадцати от собаки. Аркан же, дисциплинированно держал стойку, скашивая периодически глаза, чуть не на затылок, чтобы посмотреть, где же хозяин. С выстрелом я не успел. Точнее, не успел сделать это из-под стойки. Куропатки сорвались с места еще до того, как я отправил пса вперед. Там паслись две крупные стаи. И разлетелись они прямо, как в детских стишках: одна налево, другая направо. Запоздалые выстрелы послужили только сопроводительным салютом.

Я внимательно следил за тем, куда летела «левая» стая, а Аркан в это время азартно обнюхивал место кормежки. Я уже готов был уйти с поля, как пес вдруг, буквально носом столкнул с лежки хорошего русака! Стрелять было далеко — ружье заряжено «пятеркой» и мне оставалось только смотреть за тем, как заяц, сопровождаемый веселым лаем, скрывается в балке. Повторно его найти не удалось, а куропатку, из тех, улетевших, добыли. Но все равно душа порадовалась и появилась надежда на зайца в следующий раз.