…К вечеру появился на велосипеде Мамаду Омар с капсюльным ружьем — знаменитый охотник и божьей милостью следопыт, готовый отправиться на охоту вместе с нами. Омару было лет за сорок, лицо — умное, тело — жилистое, репутация — в прошлом очень скверная.

— Почему у Омара была дурная репутация? — спросил я у Шарля Шаво (фермер-француз, у которого по приглашению гостил автор).

— Да это старая история! — присвистнув, ответил тот. — Не стоит морочить себе голову! Сейчас я не знаю более достойного африканца, чем Омар!

— А раньше?

— Раньше — черт знает! Может, это глупые сплетни: подозревали, что ему нужны были людские черепа для удачной охоты…

— Ах, пес его возьми! — невольно вырвалось у меня.

— Старые суеверия. До сих пор тут у многих они прочны: люди верят в колдовство и тому подобные штуки, т.к. еще жив среди них дух фетишизма. Магия, чародейство, культы разных демонов, таинственные обряды — этим пытаются раскрыть сущность вещей и влиять на них, — добавил Шарль, и продолжил:

— Раньше Омару здорово везло, когда здесь, на Нигере, было еще много слонов. Не знаю, сколько он их убил в своей жизни, наверняка, больше двух десятков…

— Из этого своего «пугача»? — спрашиваю.

— А другого ружья у него никогда и не было.

Капсюльное ружье, с которым приехал Омар, было одноствольное, шомпольное, примитивное и убогое, без мушки и целика. Било оно, самое большее, шагов на тридцать, и, наверное, было не безопасно для самого стрелка. В африканских колониях власти запрещали продавать местному населению и хранить современное огнестрельное оружие. Разрешалось пользоваться лишь жалкой рухлядью и иметь при себе немного черного пороху, чтобы «неблагодарные негодяи не вздумали, чего доброго, взорвать континент».