Порой, когда я просматриваю коллекции в Каунасском зоологическом музее, собранные мною за долгие годы, и на глаза попадаются этикетки птиц, добытых полвека назад, с пометками: «Русская Пуща», «Чапкяляй», «Мустейка», «Зуброво»..., в памяти воскресают переживания тех осенних дней в дорогих моему сердцу местах Пущи. Вспоминается и день, когда я добыл в ней лося.

В ту осень, о которой пойдет речь, уродилось необыкновенно много грибов. Половина деревенских женщин, целые дни, не разгибая спины, проводила в лесу, собирая грибной урожай, а вечером мужчины на возах свозили богатую добычу домой. Но работа на этом не кончалась: грибы надо было перебрать, нанизать на нитки, высушить в печах. С грибной порой тогда совпала и уборка картофеля — важного продукта для крестьян. Всё свободное взрослое население копало картофель и свозило его в сельские погреба. Картошка на здешней лесной почве родит не обильно и всегда мелкая…

Для меня совпадение сбора грибов и копки картошки было не на руку, потому, что мои друзья-охотники были заняты, а крестьянина, как известно, нелегко оторвать от наступившей сезонной страды. Я же запланировал свою «сезонную» работу, т.к. в сентябре начинается гон у лосей. В это время лесные великаны становятся беспокойными, смелыми, даже дерзкими, а их рога очищаются от кожи. И именно в это время по старинным литовским охотничьим традициям на лосей начинается охота. Мне очень хотелось добыть крупного лося-быка с красивыми лопатообразными, бронзового цвета рогами.

С малолетства я слышал о лосях много рассказов, пленявших мое воображение, и дополнял их своей фантазией. Лоси были моей охотничьей мечтой, и я увлеченно слушал всё об этих лесных зверях-великанах. Помню, когда ликвидировали Гродненское имение графа Потоцкого (в самом начале 1890-х годов), в его лесах шла истребительная охота. Во время одной из тех охот, мелкий служащий, кажется, камердинер графа, недалеко от деревни Салтонишкяй, на берегу речки застрелил великолепного рогаля. Припомнился мне и рассказ моего дедушки, который он повторял десятки раз, как однажды осенью мой прадедушка, Тамошюс Иванаускас, во время лосиного гона застрелил большого лося-быка, забредшего в капустный огород. Несколько десятков лет спустя мой дедушка вместе со своим сыном, моим отцом (тогда четырнадцатилетним мальчиком), охотясь за лосями, добрались даже до «Лунских лесов» на берегах р. Неман. А однажды, после продолжительной, но безрезультатной охоты, сильно устав, они прилегли и уснули в лесу. Вдруг дедушку разбудил раздавшийся неподалеку выстрел. Это мой отец, услышав топот лося, успел схватить ружье и выстрелить, а на земле в нескольких десятках шагов лежал, застреленный им, великолепный рогач…

Идет осень, одетая золотыми листьями, в калиновых бусах, в серьгах бересклета; землю в туманы заволакивает, яблони плодами увешивает и, серебром подернув холодное утро, гонит стаи журавлей в подоблачную высь. В один из таких прекрасных осенних дней я прибыл в деревню Мустейка. В Литве лето часто бывает холодное и дождливое, но зато осень часто радует, и наступают теплые, солнечные дни. Пришло время осуществиться моей мечте, думал я, ведь такая прекрасная осень и самое время для гона. Наконец, собралась наша дружная охотничья четверка: два брата Гайдисы — Тамошюс и Мартинас, Иокубас Сакавичус и я. Для успешной охоты на лося важно было знать места, куда уходит вспугнутый зверь. И как раз большой опыт в этом деле имел наш Тамошюс Гайдис, так что нам не требовались и загонщики.