Приближалась вторая суббота августа — открытие утиной охоты.

С моим другом Гариком мы договорились ехать на охоту рейсовым теплоходом. Около семи часов в субботу, 13 августа, мы встретились на Речном вокзале. Едет еще и Ростислав Иванович — отчим Гарика. Он врач, ему под 60: худощавый, жилистый, выше среднего роста, на продолговатом загорелом лице выступающие скулы, резко очерченный нос и подбородок; говорит тихо и не спеша. Гарику 38 лет: высокий блондин-атлет с мощным торсом и крепкими руками, лицо волевое с правильными чертами; всегда веселый, любит шутить; не расстается с фотоаппаратом. Настроение у нас приподнятое, только погода несколько беспокоит: туманно, тучи и может собраться дождь. Последние несколько дней после 15 часов он идет, как по расписанию.

Народу на теплоход село немного, в основном дачники и отдыхающие. За два с половиной часа с тремя остановками, созерцая с верхней палубы берега красавицы Десны, мы прибыли в с. Новоселки. Только сошли с причала, встречаем местного егеря Федора; он ведет на луг коня пастись. Охота, говорит, тут закрыта, т.к. много отдыхающих, и сейчас поедет мотоциклом в луга на проверку. Нам советует перемещаться в Низшую Дубечню, там разрешено. Делать нечего, пошли мы через село к дороге. Между тем сплошная облачность стала расходиться, начинает проглядывать солнце и даже припекать. Выходим к дороге, голосуем. Вскоре останавливается автобус УАЗ-ик с охотниками.

— Куда вам? — спрашивают весело.

— В Дубечню подвезете?

— Садитесь.

Охотники едут куда-то за с. Карпиловку. Не успели мы разговориться с единомышленниками по страсти, как пора уже нам выходить. В Дубечне Гарик повел нас знакомой дорогой к хате егеря. Топаем по селу. Хаты из тёса, при каждой небольшие садики со сливами, грушами, яблонями и обширные огороды. Кое-где на столбах и старых деревьях видны большие гнезда. В некоторых из них стоят аисты, а некоторые птицы кружат в небе, тренируя крылья, т.к. уже подошла пора их отлета. Меж тем распогодилось, стало даже жарко и в самый бы раз искупаться.

Егеря дома не оказалось. Его жена подметала крыльцо и сказала, что хозяин уехал с начальством в угодья, и когда будет, не известно. У дощатого забора стоит «Волга», в ней трое ожидающих азартно режутся в карты. Мы сняли рюкзаки и устроились в тени акации. Подошло еще несколько охотников. Ждем. Вскоре на мотоцикле приехал охотовед, лет тридцати. Егеря, сказал, не будет, карточек отстрелочных нет, и предложил всем перебираться в Пирново. Те, что были на «Волге», сразу завелись и поехали, другие пошли в село. Мы стоим и думаем, что же делать? Тут Ростислав Иванович и говорит: «Ну, что, хлопцы? пойдем на луг, а там видно будет». Выходим за село. На больших лужах от недавних дождей две стаи белых домашних гусей полощутся. При нашем приближении галдеж подняли, шеи вытягивают, на луг не пускают. Обошли мы гусиную заставу. Идем по мокрой грунтовке. Немного прошли и дорога раздвоилась. По какой тут дальше? Посовещавшись, пошли мы по правой вдоль поля с цветущим подсолнечником. За полем луг показался, а поодаль справа лес темнеет. Места не очень утиные. Навстречу по дороге приближается белый РАФик и останавливается поравнявшись. Из автобусика выходит егерь, Николай, лет тридцати пяти, Гарику знакомый. Мы обрадовались, разговорились. Выписал Николай нам «отстрелочные» и сказал, чтобы за мыс леса не переходить, там закрыто. При этом посоветовал далеко не идти, а стать где-нибудь на лугу с краю.

Пройдя с километр, мы увидели впереди озерко, за ним другое потянулось. Подошли, осмотрелись. Дальше третье озеро поблескивает. Озера неширокие, в длину шагов до ста, соединены между собой извилистым водотоком. По берегам густо обросли манником и осоками, на открытой воде пятнами листья кубышек плавают; по концам озера заболочены, кое-где с зарослями телореза. Места эти не очень нам приглянулись и пошли мы дальше в луга. Гарик сказал, что там есть большие, хорошие озера в лозах. Подходим к одному. У лозняков там несколько охотников уже расположилось. Проходим дальше, к другому озеру. Там тоже видны охотники — стать негде. Повернули мы обратно, и вернулись к крайним озеркам, где были сначала.

До открытия охоты в 18.00 еще больше часа оставалось. Насобирав разных сухих прутиков, кипятим на костерке чистую озерную воду в солдатском котелке и завариваем чай. Сидим, перекусываем и по сторонам поглядываем. Пролетело три крупных кулика с серповидными клювами — кроншнепы. Потом летит еще целая их дюжина углом. Изредка показываются в небе утки поодиночке и небольшими стайками, штук до пяти. Видно, появившиеся в лугах охотники растревожили птицу.

Приближается заветное время. Я сложил ружье, одел патронташ и пошел к северной оконечности второго озера. Стал там, у заросшего края в осоке по колено. Гарик отправился на соседнее озеро. Ростислав Иванович отошел и стал у дикой груши на сухом в шагах ста от воды. В 17.50 в лугах раздался выстрел — кому-то выдержки не хватило. Только стрельнул один, и тут же зазвучали выстрелы в разных местах, как будто цепная реакция началась. В небо с озер тут же поднялись утки, с луга взлетели чибисы. Утки сбились в стайки и закружили, набирая высоту. Чибисы сразу полетели куда-то на поля к селу. К дальнему, южному краю моего озерка стали подлетать чирки, некоторые там садились на воду и сразу заплывали в заросли. Вот, думаю, не там я стал. Тут, хорошо налетает тройка чирят. Вскидываю ружье, стреляю и сбиваю одного. Он, свернувшись комком, шлепается в воду. Налетает еще чирок в штык. Бах!Бах! — летит дальше. Приближается еще пара. Веду стволами, быстро обгоняя переднего на корпуса четыре. Жму спуск, гремит выстрел. Чирок падает в озеро на заросли телореза, метрах в пяти от их края. Эх, похоже, не достать.

В лугах часто гремят выстрелы дуплетами, одиночками и целыми пачками. Утки в небе мотаются и разлетаются по сторонам. Смотрю туда, где упал чирок: как достану его из колючего телореза? Пролетело высоко две стаи крякв. Засмотревшись на них, зеваю хороший налет. Ростислав Иванович выстрелил лишь пару раз и решил сменить место. Перешел к озеру и сразу сделал удачный дуплет. Несколько раз стрелял Гарик.

Постепенно лёт начал ослабевать и спустя час почти совсем прекратился. В лугах стрельба тоже пошла на спад. Пришел парень с чирком на ногавке и высоконогой, угольно— черной собакой, похожей на сеттера; оказалось — помесь сеттера со спаниелем. Парень сказал, что на лугу чуть не в каждом кусте стоят охотники.

— А ваш пёс с воды утку подает? — спрашиваю парня.

— Подает.

— Так, может, он мне достанет, — и показываю место, куда упал чирок.

Парень посылает своего пса, направляя рукой, и требует: «Тим, подай!». Тим бодро поплыл в указанном направлении, доплыл до зарослей телореза, покрутился у их края и виновато вернулся…

Солнце закрыла большая туча, в ней засверкали сине-розовые молнии, загромыхало, но на нас гроза не пошла, а стала смещаться за лес, к северу. Посматривая по сторонам, замечаю крыжака. Летит прямо на меня. «Спокойно», говорю себе, «напускай поближе». Шагов тридцать остается. Вскидываю ружье к плечу, выцеливаю с поводкой наперед, стреляю. Крыжень чуть отворачивает, и как-то мелко подрагивая крыльями, начинает снижаться. Вот он мелькнул перед дальней копной и, похоже, упал. Устремляюсь туда, не сводя глаз с замеченного места. В шагах двухстах, в травянистой ложбинке нахожу крыжня: уткнувшись в траву, лежит, распластав крылья.

Вечереет. Вблизи нас почти ничего не пролетает. Изредка постреливают в лугах. Я стрельнул раза три без результата, а в сумерках сплавал и достал из озера своих чирков и сбитых Ростиславом Ивановичем; один мой чирок остался в телорезе. Завтра, может быть, попробую как-то его достать. Приходит Гарик с тремя чирками. Одного, говорит, взял на стойке, потом промазал пару. Потом бродил вдоль узкой болотины и двух взял с подрыва. Сбил еще одного чирка. Он упал шагов за полста в густую осоку. Топтался, топтался там — так и не нашел. Я предложил пойти еще поискать, но Гарик махнул рукой, сказав, что, наверно, это подранок и без собаки его нам не взять.

Стемнело. Мы развели костерок из припасенных дровишек, сделали чай и ужинаем на берегу озера. Ростислав Иванович стал рассказывать, как работал на Севере и охотился там: «Пойдешь в тайгу — тишина; много ягоды разной по мхам; поднимешь рябчика, глухаря — стрельнешь… Выйдешь к реке. По пойменным озерам высматриваешь, где плавают утки; начинаешь скрадывать»… Потом разговор зашел о физических нагрузках и спорте. Гарик, увлекаясь баскетболом и бегом, считал занятие спортом или физкультурой обязательными. Ростислав Иванович говорил, что нагрузки должны быть от какого-нибудь полезного дела. Например, работа в огороде, в саду на даче, дома или охота, рыбалка и т.п. Зачем еще спорт? — лишняя нагрузка. Каждый отстаивал свое, и можно понять обоих. Пока человек молодой — энергии хоть отбавляй, а в пожилом возрасте уже не так «интересно» дополнительно упражняться. Спор разных возрастов не затихал, а пора уже было подумать о ночлеге, и я напоминаю об этом. Собрав вещи, отправляемся к большой копне сена, темнеющей неподалеку. Пока устроились, с неба начало моросить. В сене же было сухо, тепло и мягко.

Под шорох дождя выспались мы отлично.

Воскресное утро после ночного дождя выдалось серое, сырое и прохладное. Тусклой полосой легла на восходе заря, просвечивая пелену плотных слоистых облаков, и не спешит вставать. В лугах кое-где начали изредка постреливать. В разных направлениях высоко пролетело несколько чирков, шумя крыльями. Мы стоим без выстрелов. Подошло два молодых охотника. У одного на ногавке чирок, у другого кряква. Взяли их с подрыва где-то на канале у села. Поговорив с нами, парни пошли вдоль озер дальше. Вскоре прошло еще два охотника; у них на двоих была только болотная курочка.

Поодаль в лугах время от времени виднелись проезжающие автомобили и на мотоциклах сновали то ли рыбаки, то ли охотники. Стою у озера и думаю: «Нужно все же как-то попробовать достать сбитого чирка». Прохладно, купаться не очень хочется, а надо. Ну, попробую. Нашел палку длиной аршина два и поплыл с ней, держа обеими руками на воде перед собой. Так, раздвигая палкой плавучие розетки телореза, смог добраться до чирка. Около десяти часов мы окончили охоту, выстрелив за утро лишь по два-три раза и ничего не сбив.

Перекусив на скорую руку, мы собрались и пошли в село на остановку. Присели там, на лавочке, ждем автобус. В небе плавными кругами ходят аисты — пробуют крылья перед отлетом. Подошел местный дедок, селянин в фуражке, полинялых брюках, мятом коричневом пиджаке и галошах на босу ногу. Ехать ему никуда не надо, а пришел он просто с кем-нибудь поговорить. Стал расспрашивать, как мы поохотились, потом про рыбалку заговорил, потом про аистов. Аисты, оказывается, змей едят во всю — и ужей, и гадюк; эти в лесу тут попадаются и на лугу есть. А в том году деда на броде что-то так укусило, что нога опухала, посинела, и лишь недели через две прошла. Слушаю и замечаю про себя: на природе надо постоянно быть внимательным. Пока беседуем, по трассе проехало несколько автомашин с охотниками. На двух снаружи, на ветерке, с продувом висело по три-четыре крыжня, на других видел по паре-тройке чирков. Наконец, показался почти пустой автобус и останавливается. Попрощавшись с общительным собеседником, мы садимся и уезжаем домой в Киев.