Более трех столетий тому среди поморов-зверобоев сложились группы промышленников — «груманланов», которые плавали промышлять на Грумант. Так поморы называли архипелаг Шпицберген. Груманланы уходили промышлять на целый год. Отплывали из Архангельска, обычно около Ильина дня (20 июля), по пути заходили еще в норвежский порт Вардё на полуострове Варангер. Ко дню Ивана Постного (11 сентября) приходили в Титовую губу (бухту) на Большом Беруне (остров Западный Шпицберген, площадью 39 тыс. кв. км) или же причаливали к другим, значительно меньшим, восточным островам. На островах кое-где были построены ими избушки — «становые избы», в которых зимовали. По приезду сначала занимались охотой на северных оленей, до Воздвиженья (27 сентября), а потом начинали промысел песцов кулемами.
Из-за непогоды иногда приходилось по месяцу сидеть им в избе при свете «жирника». Под завывания вьюги чинили они свою одежду и орудия лова, пересказывая легенды о старухе-цинге и ее одиннадцати сестрах-красавицах. Эти сестры-обольстительницы, якобы, могли принимать на себя образы возлюбленных, невест или жен промышленников, являясь им во сне. Когда, наконец, после четырехмесячной полярной ночи появлялось в небе солнце, заканчивали ловлю песцов. Весной начинали сбор драгоценного пуха из гагачьих гнезд. Летом добывали в море китов, моржей, белух, тюленей. В середине сентября отправлялись с добычей (жиром, шкурами, моржовым «зубом», гагачьим пухом) в обратную дорогу домой. Войдя в Северную Двину и плывя к Архангельску, груманланы начинали петь и плясать, радуясь своему удачному возвращению.
В первой половине XVIII века четверым зверобоям волею случая пришлось более шести лет прожить на мало посещаемом северо-восточном острове архипелага Шпицберген, более других закованном тогда в ледники.
В 1743 г. Еремей Окладников, богач из города Мезени, что в Архангельской губернии, решил снарядить судно для промысла китов и моржей. Набрал команду из 14 человек и отправил промышлять на Грумант. Восемь дней дул попутный ветер. На девятый день он переменился и вместо западных берегов Шпицбергена, где обычно ведут промыслы, судно отнесло к северо-восточному острову архипелага, известному у поморов под названием Малого Беруна (о. Северо-Восточная Земля, площадью 14,5 тыс. кв. км; расположен в Северном Ледовитом океане на 79 градусе северной широты).
Как только их судно поднесло к Малому Беруну версты на три, оно попало в плотные торосы, выбраться из которых не было возможности. Промышленники стали думать, что делать, предполагая по необходимости здесь, видимо, и зазимовать. Кормщик (штурман) припомнил, что на здешнем острове должна быть изба. В свое время ее построили и зимовали в ней промышленники из г. Мезени, привезя для того с собой строевой лес. Идти на разведку вызвались четверо: сам кормщик Алексей Хилков, его крестный Иван Хилков, Степан Шарапов и Федор Веригин. Взяли с собой пищаль, рожок с порохом на дюжину зарядов и столько же пуль, топор, нож, маленький котел, двадцать фунтов муки (8,2 кг) в мешке, огниво, трут, пузырь с табаком. С этим небольшим запасом, налегке, отравились они по льду на остров. На острове разыскали вскоре избу. Она была построена примерно в полутора версты от берега. В длину имела около шести сажен, в ширину три. При ней были сделаны сени шириной сажени две и двое дверей — в сени и из сеней в избу. Это было важно для сохранения тепла в стужу. В избе, в углу была глиняная русская печь для варки пищи с полатями, на которых можно было спать. Будучи давно построена, изба требовала ремонта, т.к. прогнила ее крыша, но пока, обрадовавшись своей находке, промышленники переночевали в ней. На другой день поутру поспешили они, чтобы сообщить своим товарищам о счастливой находке, но, выйдя на берег, к своему ужасу, увидели только открытое море. Сильная буря, поднявшаяся прошедшей ночью, разметала весь лед и унесла или потопила их судно с товарищами. Никаких известий о нем они не получили и впоследствии. Пришлось поневоле остаться им на этом острове.