Охота и духовность...Сочетание двух этих, казалось бы, противоположных по своему назначению понятий звучит необычно и интригующе.И это неудивительно.Ведь во время засады или облавы на зверя, когда громко стучит сердце и голова кружится от неописуемого ощущения азарта, когда радость и гордость от удачи при виде добытого трофея переполняют все наше существо, мы меньше всего думаем о духовной стороне охоты.Тем не менее, она существует, и даже в большей степени, чем мы можем себе представить. Именно духовность как неотъемлемый аспект охоты определяет вечную неразрывность связи между человеком и природой, способствует воспитанию чувства проникновенного уважения к этому роду человеческих занятий, истоки которого теряются в глубине тысячелетий...
Любой вид деятельности человека подразумевает, прежде всего, наиболее полную реализацию его возможностей. Но не посредством ее постепенного и неизбежного упрощения, а в первую очередь с помощью определения необходимых этических и нравственных норм, необходимых для утверждения ее сути и причин существования, обусловленных широкими возможностями, развитыми человечеством на протяжении длительной эволюции и утвердившими его существование на этой планете.Охота, с одной стороны, — вид деятельности, который ведет человечество с незапамятных времен, от самых начал своего существования на земле, воплощающий в себе стремление к вечно живому и прекрасному миру природы, желание слиться с ним воедино, на какое-то мгновение окунуться в глубину неизведанных тайн и нераскрытых секретов.
Однако всем нам присуще стремление свести восприятие явлений к известной степени упрощения, предполагающей единство взглядов человека независимо от его социального или материального положения. Но в большинстве случаев (чтобы не сказать, что почти всегда) происходит обратное — возникают кардинально противоположные точки зрения, противостоящие в бесконечной дискуссии. И охота становится неизменным символом непримиримого спора между теми, кто рассматривает ее как род человеческой деятельности, способный преодолевать расстояния и необратимое течение времени (прогресс), и теми, кто считает ее атавизмом, где первичные инстинкты, способность чувствовать, которые почти утрачены нашим "видом", противостоят угрозе исчезновения, основываясь на сильных ощущениях, все еще сохраняющихся в глубине нашего подсознания.
Осознавая всю важность и необходимость охоты, деятельности, в которой нет места для безразличия и безучастности, каждому из нас стоило бы задуматься над своим вкладом в сохранение и развитие ее многогранности и уникальности. Причем, следовать принципам, продиктованным собственной (не навязанной той или иной политической или социальной группировкой) моралью, позволяющей уверенно защищать свои позиции от убеждений, настолько же переменчивых и непостоянных, как веяния сезонной моды. Вот почему упрощать тему дискуссии, соглашаться с аргументами противников охоты, уступая им, несмотря на всю справедливость и правоту своих доводов было бы крайне неразумно. Кроме того, подобные действия спровоцировали бы немало различных мелочных по своему характеру и пустых по смыслу проблем и кривотолков. А ведь если задуматься, ничего сложного нет в том, чтобы опровергнуть эту жалкую критику, достойно защитив собственное, надежно обоснованное мнение, и тем самым усилить позиции тех, кто рассматривает охоту как деятельность, способную увеличить силу духа людей, преданных ей всей душой.
Дело в том, что охота, как бы многие упорно ни настаивали на сведении ее до самого примитивного выражения, намереваясь своими комментариями уменьшить ее роль до сугубо нецивилизованной деятельности, предполагает нечто большее и прекрасное в отличие от того, что приписывают ей подобные личности. Недаром у людей, не представляющих своей жизни без охоты, она способна породить особое, кое-кому возможно кажущееся двойственным, мировоззрение и не каждому понятную мораль, в которую вплетаются не только сильнейшие чувства любви и нежности к животным, но и глубочайшее уважение к природе.
Не раз мне доводилось встречать бывалых охотников, приводивших на очередную засаду и облаву своих детей или внуков. Приятно осознавать, что в наше время еще находятся люди, заботящиеся о том, чтобы передать грядущим поколениям многовековые традиции охоты. В противном случае все они потерялись бы в забвении — следствии всесильного, самодостаточного и непочтительного прогресса.
Намерение уничтожить охоту как род человеческих занятий не просто выступает против всех законов природы, предполагающих контроль одних живых существ над другими, сильных особей над более слабыми. Оно приговаривает к безработице людей множества профессий, обслуживающих охоту — егерей, пастухов, гидов т.д. Провоцирует закрытие таких коммерческих учреждений, как оружейные лавки, магазины специальной одежды и обуви, наносит непоправимый ущерб промышленности, специализирующейся на производстве боеприпасов, оружия и экипировки... Не слишком ли жестоко для тех, кто заявляет о своем мягкосердечии и упрекает в отсутствии чувствительности охотников? Нет, будет несправедливым, а, кроме того, мне кажется, до недостойного простым, пытаться искоренить охоту "одним росчерком пера" и отобрать ее как способ жизни у людей, увлеченных ею. Ведь никто не станет отрицать, что в укромных уголках нашей души, где-то в глубине, остаются гены, наследие этой древнейшей деятельности, осуществляемой человечеством с момента его возникновения и до наших дней.
Если охоте удалось выжить во всех цивилизациях, почти забытых историей; посреди религиозных феноменов и рожденных новыми эпохами верований; если традиции, сохранившиеся в этом наиболее распространенном виде человеческой деятельности всех времен и народов, способны преодолевать расстояния, удерживая огромное количество сторонников среди жителей всех стран без исключения, то вместо попыток найти недостатки и стереть ее с лица земли, нам следует восхищаться ее разнообразием и мудростью, сохраняя знания, полученные в результате полезнейших уроков адаптации к окружающей среде.
И даже будучи "пойманным" на вечном противоречии (на которое в основном и опираются противники охоты), где неизбежная смерть трофея существует наряду с трепетной любовью к природе, продолжаю открыто заявлять о своем непреодолимом увлечении охотой, о своей почтительной и жизненно необходимой связи с деятельностью-прародительницей. И вместо того чтобы, как это иногда представляют противники охоты, влиять на мое одичание и отупение, охота, наоборот, с каждым днем делает меня все человечнее, заставляя гуманнее относиться ко всему сущему и в то же время отдаляя меня от общества, в котором для "охоты на себе подобных" человеку не существует запрета.
Сознательно избрав позицию, где моя собственная мораль мне преподносит самое жестокое из противоречий (заботиться и уважать животных с тем, чтобы потом охотиться на них), вовсе не завидую тем, кто смотрит на меня с "другой стороны" со своей правдой и своими убеждениями. А ведь их надменной нравственности, исполненной куда более серьезными противоречиями (перечислять их здесь было бы слишком долго) все еще не под силу "произвести на свет" что-либо настолько долговечное и достойное уважения, как то, что в самом начале было материальной поддержкой нашей жизни, обеспечило выживание человечества как вида, а сейчас стало средством, способным увеличить наш ослабленный дух — охоту, всегда неповторимую, прекрасную и азартную.