Все станет на место, если признать, что собака не столько друг, сколько слуга человека, а хозяин –"ее бог", как сказал когда-то Джек Лондон, бог могущественный, грозный и вместе с тем милостивый и справедливый. Только его милость и доброта выражаются отнюдь не в потворстве прихотям собаки и ее попыткам выйти из повиновения. Она еще щенком должна усвоить обязательность полного подчинения воле хозяина. "А любовь?" – спросите вы. Где же любовь хозяина к собаке, да и за что животному любить хозяина, грозного, способного на принуждение, да еще крутыми мерами? В ответ спрошу: разве нельзя любить подчиненного за верность, за преданность, наконец, за саму службу и вместе с тем быть к нему требовательным? Разве ласки, справедливости, заботы хозяина недостаточно, чтобы заслужить ответную любовь собаки? Можно только удивляться, как животное способно запоминать даже отдельное, но важное для него проявление заботы. Конечно, пища, тепло, прогулка и т. д. удовлетворяют физические потребности собаки; но необходимо помнить и о ее духовных потребностях, о том, что она должна чувствовать себя не просто слугой, а слугой любимым. Всякое проявление любовного внимания к ней хозяина – огромное удовольствие для собаки. Совсем не обязательна щедрость на ласки; они важны и необходимы для щенка на первых порах и должны непременно сопровождаться обращенной к собаке речью, ласковой или шутливой. Эти оттенки голоса и настроения животное очень скоро начнет безошибочно различать и соответственно на них реагировать. Общение с животным принимает характер "диалога" – собака "отвечает" на вопросы, предложения и даже подначивания, конечно, не словами, а телодвижениями, мимикой, повизгиванием, радостным или нетерпеливым лаем, притом настолько выразительно, что не остается сомнений – ей все понятно. А позволение самой приласкаться усиливает наслаждение общением. Играть, возиться со щенком, с молодой собакой можно и даже необходимо. Хозяину приятно, а собаке и приятно, и полезно, ведь это способствует физическому развитию щенка. Вместе с тем собака с раннего возраста обязана знать меру, помнить, что и ласки, и шуточная борьба с хозяином должны прекращаться по первому приказу, не переходя в назойливое приставание. Здесь очень рано появляется возможность отработать основной элемент дрессировки – понятие о запрещении и запретительной команде. Поэтому возня щенка с детьми допустима только под контролем хозяина – он вовремя призовет к порядку чрезмерно увлекшихся участников игры.
Но существует особый, самый мощный стимулятор любовной преданности охотничьей собаки хозяину – сама охота. Развитая натаской, возрастающая под влиянием опыта наследственная страсть собаки к работе по дичи становится всепоглощающей. Имеются в виду не те собаки, чьи владельцы готовят и используют их главным образом для получения высокой оценки на полевых испытаниях. Речь идет о собаках, работающих не напоказ, а на хозяина, стремящихся, как и он, не только найти трофей, но и добыть его. Такую собаку вопрос: "На охоту хочешь?" приводит в состояние восторженного возбуждения. Для нее охота – смысл существования, высшее наслаждение, высшая форма служения своему "богу". Наслаждение охотой, доставляемое хозяином, в наибольшей степени привязывает к нему собаку, притом тем крепче, чем чаще и успешнее он с ней охотится. Особенно сильна ее преданность хозяину, если он сам ее натаскал, научил в полной мере использовать заложенные в ней способности.
Если собака уверена, что хозяин не прогневается на нее без основания, она воспринимает любое наказание не как обиду, тем более не как повод для обозления, но как урок на будущее. Необходимо, конечно, чтобы собака понимала, в чем же ее вина. Поэтому, во-первых, наказание должно следовать немедленно за проступком, во-вторых, до полного завершения дрессировки наказывать следует только за недозволенные действия, то есть за неподчинение запретительным командам. Наказание же за бездействие, для нее непонятно, значит, бессмысленно и приводит к негативным последствиям. Чтобы собака поняла значение команд незапретительного характера, необходимы мягкая настойчивость и поощрение, а не принуждение. Подзывать щенка следует ласково, пригласительным жестом похлопывая себя по колену или подманивая лакомым кусочком, а когда подойдет – приласкать, угостить. Со временем призыв, на первых порах суливший удовольствие, будет восприниматься как приказ, которому нужно повиноваться. Большой ошибкой было бы считать, что наказание непременно предполагает побои – они являются крайней, высшей мерой. "Наложить взыскание" на собаку в доме можно, отослав ее на место, посадив на привязь. Такое принудительное выключение из общей семейной жизни, запрет контакта с хозяином весьма чувствительны для виновного. В полевой обстановке неповиновение молодой собаки во время дрессировки проистекает главным образом от возбуждения свободой и желания побегать, а после знакомства с дичью в период натаски – от увлечения поиском. В том и другом случае очень действенное наказание – заставить собаку идти у ноги, взять ее на поводок, наконец, сесть самому и уложить возле себя. Эти меры имеют не только карательное значение, – они дают нарушителю время, чтобы успокоиться.
Следует помнить, что залогом успешной работы молодой собаки служат экстерьерные и полевые оценки ее предков, о чем можно судить при ознакомлении с родословной. Тратить время и средства на выращивание метисов нет никакого смысла, так как подавляющее большинство из них вырастают негодными работниками, а если (очень редко) и начинают работать, то почти никогда не передают своих охотничьих качеств потомству.