На разливе снова грохнуло несколько выстрелов, как по сигналу все повернули головы туда. Уже значительно ближе бахнули три раза подряд.
— Михалыч стрелял! — едва успел произнести Толя, как над нашими головами засвистели крыльями гуси.
— Гриша пыльнуй! — гаркнул бородач, и сибиряк спросонья встрепенулся воробьем на пне, и как-то по-птичьи завертел во все стороны головой. Наконец, он узрел стаю, вскинул прямо над собой ружье и пальнул из обеих стволов почти одновременно, отчего его опрокинуло навзничь, он слетел с пня и покатился кубарем по земле. Наш дружный хохот был тому аккомпанементом. И пока мы хохотали, а Николаич поднимался, Федор не спускал глаз со стаи.
— Гриша! Смотри, вон гусь валится! — крикнул дядя Федор сибиряку, — беги быстрей, а то уйдет или в траве схоронится!
Действительно одна птица, отлетев после залпа вместе со всей стаей метров на двести, вдруг резко пошла на снижение, а потом кубарем рухнула в траву. Шустрый сибиряк вприпрыжку побежал за гусем, на ходу перезаряжая ружье.
— Ты глянь! И сустав не болит больше! — хохотнул Федор.
— Угу! И давление не скачет! - поддержал его Толя, переводя дух от смеха.
Назад, с трофеем в руках, Григорий возвращался с такой патетической миной, что многие уже плакали от хохота. У меня у самого уже спазмами сводило живот, когда я глядел на прихрамывавшего и очень важного сибиряка, а перед глазами стоял его акробатический номер на пне! Отдышавшись, все поздравили таежника с удачей, на что он важно откланялся и принялся по-своему смаковать детали происшедшего.
Меж тем котел продолжал бурлить, и смачное варево властно тянуло к себе все чувства и помыслы охотников сытным мясным ароматом. Разгулявшийся на свежем воздухе аппетит давал о себе знать. Григорий Николаевич не выдержал первым:
— Павел, а гуся там не пора уже пробовать?
— Всего сорок минут кипит, — ответил я и категорично добавил, — пусть варится, рано еще пробовать!
— И вообще, — ухмыльнулся Толя, — тарелку шурпы еще надо заслужить! Тем более, что гусь, к вечеру может стать незаконным, а его поедание — соучастием в преступлении...
— Готов искупить и заслужить, даже соучаствовать! — поддержал игру, ободренный трофеем Григорий.
— Тогда идем по дрова, — приказал Толя и, взяв топор, двинул в лесок.
— Идем! — согласился Григорий и направился в лесополосу, — я там такую лесину видел — на два дня дров хватит!
Ребята тем временем водрузили над огнем чайник, рядом с котлом — чайку сварить да сбить голод. В лесополосе вдруг качнулась верхушка засохшей сосны. Раз, другой — дерево расшатывалось все больше.
— Гляньте, что Гриша творит! — обратил всеобщее внимание дядя Федор.
— Гриша, ты там аккуратно! — предупредил таежника Сергей, — не надорвись!
И пока сосна раскачивалась, Толя вынес из лесу первую охапку дров.
— От же ж балда! Гриша, кончай ерундой заниматься! Все равно не свалишь! — крикнул он таежнику.